Ответный плевок. Алексей Лютый
несмотря на то, что говорил украинец почти шепотом, его голос был отлично слышен остальным бойцам благодаря внутренней связи. – Надо будет у майора один запасной попросить.
– Зачем? – изумился Кедман. – Или ты себе вторую голову заиметь собрался?
– Тю, недогада. А еще, тоже мне, еврей называется, – ехидно фыркнул есаул. – Посмотреть хочу, як устроен. Может быть, усовершенствования какие внесу.
– Ты уж внесешь, – фыркнул Шныгин. – Так внесешь, что шлем потом никто и нигде найти не сможет.
– Мужики, может быть, перестанем болтать о всякой ерунде? – осторожно поинтересовался Зибцих.
– Ого, немец заговорил! – изумился Шныгин. – Тебя кто спрашивал?.. Поэтому и молчи. Твой номер семнадцать.
– Ты чего к немцу причепился? – тут же возмутился Пацук. – Он, между прочим, хоть и не украинец, но единственный приличный человек во всем вашем обществе.
– Это еще наукой не доказано, – возразил ему старшина. Кедман, секунду подумав, кивнул головой, соглашаясь со Шныгиным.
– А-ну, прекратить бессмысленную болтовню в эфире! – раздался в наушника всех членов группы голос Раимова.
– Товарищ майор, а вас можно отключить? – наивно поинтересовался в ответ на эту реплику командира Пацук и тут же услышал в свой адрес неприлично большую порцию отборного мата. – Понял. Вопросов больше не имею.
До самолета группа добралась в полном молчании. При этом получилось как-то самом собой, что Шныгин с Кедманом шли впереди, а Пацук с немцем разместились в арьергарде. Добравшись до летающего такси, Сергей хмыкнул, заметив, что на том отсутствуют какие-либо признаки недавнего пребывания в застывшем цементе, и первым нырнул внутрь.
К его удивлению, салон самолета не был пуст. Прямо в центре возвышался тот самый небольшой танк, вчера вечером бесцеремонно, с летальным исходом для дверей, вторгшийся в актовый зал. А рядом с ним, согнувшись над панелью управления, стоял японец. Он снова что-то делал с приборами, правда, танк в этот раз манипуляторы свои к его карманам не протягивал.
– Здорово, Харакири-сан, – приветствовал японца Шныгин.
– И вы здравствуйте, – грустно проговорил компьютерный спец. – Если оно вам нужно.
– Ты чего такой опущенный? – удивился старшина.
– А чему радоваться? – меланхолично пожал плечами японец. – Спать не дают, танк не слушается, да еще и Тубик, «тамагочи» мой, потерялся. Лежит, бедняжка, где-нибудь, голодает. А никому до этого и дела нет.
– Найдется, не переживай, – утешил его Сергей. – Танк не подведет?
– Не подведет, – пожал плечами Хиро. – Если не захочет.
– Ну-ну, – хмыкнул старшина и прошел в салон.
Осмотревшись по сторонам, Шныгин уселся в то самое кресло, которое занимал во время полета на базу. Огромный негр тут же опустился на соседнее, а Зибцих с Пацуком разместились напротив. И едва они уселись, как в салон просунулась знакомая Шныгину физиономия