Златокудрая Эльза. Евгения Марлитт
на который она опиралась правой рукой, указывал на то, что ноги ей плохо повинуются.
– Прости, дорогая Елена, – проговорила баронесса, обращаясь к вошедшей, – что побеспокоила тебя, но видишь, я снова обратилась в бедного беспомощного Лазаря, к которому ты всегда так ангельски добра. Фройляйн Фербер, – представила она девушку, которая, краснея, поднялась, – была так любезна, что в ответ на мою вчерашнюю записку пришла сама.
– За что я вас от души благодарю, – с приветливой улыбкой обратилась молодая особа к Елизавете, подавая ей руку. Ее взгляд с восхищением скользнул по фигурке Елизаветы и остановился на ее золотых косах, видневшихся из-под шляпы. – Да, гуляя вчера по лесу, я видела ваши чудные золотистые волосы, когда вы перегнулись через стену старого замка.
Девушка покраснела еще больше.
– Но именно потому, что вы были на стене, – продолжала Елена, – я лишилась удовольствия, ради которого, собственно, и взобралась на гору. Я хотела послушать вашу игру. При такой молодости – и столь глубокое понимание классической музыки! Как это возможно? Вы доставите мне громадное наслаждение, если согласитесь иногда играть со мной в четыре руки.
По лицу баронессы промелькнула легкая тень недовольства, и от внимательного наблюдателя не ускользнула бы презрительная улыбка, пробежавшая по ее губам. Елизавета не заметила этого, так как все ее внимание было направлено на несчастную собеседницу, нежный, серебристый голосок которой исходил, казалось, из самого сердца.
Гольфельд тем временем пододвинул к кушетке кресло для госпожи фон Вальде и затем откланялся, не произнеся ни слова. Но так как он вышел в дверь, находившуюся напротив Елизаветы, от нее не укрылся упавший на нее взгдял молодого человека, которым он одарил гостью, медленно закрывая дверь. Девушка испугалась этого взгляда и начала осматривать свое платье, пытаясь найти в нем какой-то изъян.
Госпожа фон Вальде прервала терзания Елизаветы вопросом о том, какому учителю та обязана своей совершенной игрой, и девушка ответила, что занималась только с матерью и что родители всему учили ее сами.
Во время этого разговора Бэлла, расположившись на ковре, играла с собачкой, причем та то и дело жалобно визжала, и госпожа фон Вальде всякий раз испуганно вздрагивала, а баронесса в конце концов сказала:
– Оставь свои проказы, Бэлла. Мне придется позвать мисс Мертенс.
– Ну так что же! – пренебрежительно отозвалась Бэлла. – Она все равно не посмеет меня наказать: ведь ты сама запретила ей это.
В эту минуту в комнату вошла пожилая особа, довольно бледная. Почтительно поклонившись дамам, она робко проговорила:
– Господин учитель ожидает Бэллу.
– Я не хочу сегодня учиться! – выкрикнула девочка и, взяв со стола моток шерсти, бросила его в вошедшую.
– Нет, дитя мое, это необходимо, – произнесла баронесса. – Иди с мисс Мертенс и будь умницей.
Бэлла