Странница. Илья Веткин
для нового этапа его жизни. Но этап уже начался, да и мог ли он при подобных обстоятельствах ждать каких-то иных фраз?
Спустя четыре месяца после первой встречи с Ингой он переехал в ее двухкомнатное жилище в Измайлово, не сохранившее ни малейших следов долгого обитания другого мужчины. Десятилетняя Майя смотрела все еще настороженно и как-то отстраненно.
Они тогда еще планировали со временем продать их измайловскую квартиру, доплатить и купить новую – трехкомнатную. Но потом как-то не было особой нужды и охоты.
Корней приучился вскоре говорить о Майе как о дочери и охотно произносил: «А у меня дочь вчера…», «А я тут дочери купил». Велес начинал переживать, если не сказать психовать, когда Майя заболевала – что случалось нередко. Он, наверное, созрел для отцовства. Это должно было радовать Ингу. И в общем, она действительно выглядела счастливой. Своеобразная, чуть сумрачная ее красота теперь, когда ей было немного за тридцать, будто набрала еще силы.
3
Окрестности Ново-Иерусалимского монастыря – одно из красивейших мест ближнего Подмосковья. Покупка кирпичного коттеджа среди здешних лугов на берегу реки по ценам сопоставима с покупкой дома на берегу Эгейского моря недалеко от Афин. В таком духе размышлял частный детектив Антон, сидя за рулем небольшой японской машины и докуривая вторую сигарету. Рядом напарник по фамилии Линько – полноватый, потливый, но чуткий, удерживал у глаз тяжелый армейский бинокль, нежно касаясь кольца настройки. В этом положении он пребывал почти полчаса, совершенно слившись с оптическим прибором.
Автомобиль стоял на невысоком холме, почти целиком вместившем городок Истру. Сыщики выбрали тихий окраинный проулок, вьющийся между белыми девятиэтажками, а затем круто сбегавший вниз. Отсюда, с холма, открывались зеленые пустоши и взгорья, между которыми гнездились красные крыши дорогих жилищ. Одно из них буравил сейчас усиленный армейской оптикой взгляд сыщика.
Речка, скользящая между поросших старыми ветлами берегов, рассекала пустошь пополам и уходила на запад, туда, где в несколько зубчатых рядов вставал темный еловый лес. Над лесом величественно сияла огромная коническая четырехъярусная башня – серебряная, с небольшой золотой маковкой. Рядом надувался второй золотой купол – исполинского диаметра.
Текущая у подножия холма река называлась, как и городок, Истра. Но в тех местах, где она вырывалась из леса, огибая монастырь, ее же принято было именовать Иордан.
– Вторая, – сказал Линько, не отрываясь от бинокля, – вторая тачка за час… Сейчас скажу… «Мазда»… Серая… В салоне… не вижу, нет, не вижу… Ворота закрылись, так… На Волоколамку пошла. Записываешь?
– Как там во дворе?
– Двора не видно почти, только угол у беседки, там ничего, как и раньше… Ну что, может, все? А, Сергеич? Три часа уж…
Он опустил бинокль. Антон покосился в его сторону, спрятал блокнот в нагрудный карман и извлек мобильный телефон.
– Ну,