Идеальные. Каролина Бринкманн
Рейны, но она все равно была опытнее его в бою. Его щека покраснела: как раз в том месте, куда она его ударила. Так быстро этот след не исчезнет.
– Нет, но оно очень практичное, – объяснила Рейна, – но в бою с тобой я могла бы обойтись и без него…
– Ты дерешься жестче, чем моя младшая сестра. Как бешеная лисица. – Когда он смеялся, у него на щеках появлялись ямочки, добавляющие его взгляду капельки озорства. – Где ты выросла? В трущобах на окраине?
– Нет. В рыбацкой деревне Лазурный берег. – Это было частично правдой. Она там родилась, но бо́льшую часть своей жизни провела со своей матерью в лесу, где не было дронов. Там не нужны были цифры на руках, чтобы иметь право на жизнь.
– Господи. Бедные рыбки.
– Они были чертовски огромными, – сказала в свою защиту Рейна, улыбаясь ему в ответ.
Удивительно, насколько дружелюбным оказался Ларк. Рейна даже не знала, чего ожидать: она нечасто общалась с ровесниками, мать запрещала ей.
– Ну и как тебя зовут, рыбачка?
– Рейна. – Если ты не был Благословенным, было обычным явлением выбирать нормальные имена, в которых был всего один слог. Но мать Рейны считала, что эти дурацкие правила нужны только для того, чтобы указать людям на их место – место внизу, у подножья Авентина. Поэтому у Рейны имя было чуть длиннее.
Авентин был домом могучего народа, он был чем-то бо́льшим, чем просто округ. Это была крепость новейших технологий. Оттуда правили страной Хоуп.
– Рейна значит дождь… – прокомментировал Ларк, пытаясь раскрыть смысл слова.
Рейне не хотелось давать ему дальнейших объяснений на этот счет.
– Я Ларк. – Рейна уже знала это, но промолчала.
Он протянул ей руку. Это считалось устаревшей формой приветствия, которой сейчас всё чаще избегали. Так можно было заразиться.
Рейна посмотрела на его ладонь, висящую в воздухе. И скрестила руки на груди.
– Ты боишься моих микробов? Во время нашей схватки мы обменялись бо́льшим их количеством, чем люди получают при поцелуе. – Ларк поднял бровь вверх.
Не микробы были причиной того, что она медлила. Это было просто незнакомое ей чувство – прикоснуться к кому-то. Она неуверенно протянула свою руку, их пальцы соприкоснулись, и она невольно вздрогнула.
Когда она последний раз пожимала кому-то руку?
Рейна не могла вспомнить, чтобы она вообще когда-либо это делала.
Для нее было обычным делом оставаться невидимкой, тенью, которая исчезала так быстро, что никто ее не замечал.
Просто призрак в темноте домов и башен.
– Почему я никогда не видел тебя в школе, Рейна?
– Я уже не хожу.
– А, вот как.
Если человек был привилегированной Единицей, он имел право посещать школу вплоть до своего совершеннолетия, чтобы позже подняться по социальной лестнице. Двойки учились до четырнадцати лет, если у них были хорошие отметки. Будучи Тройкой, человек учился до десяти: базовых знаний, как считало правительство, таким людям достаточно.
Тройки.