Скандал в день свадьбы. Пола Грейвс
ненавистный голос, он осмотрелся в полумраке в поисках предмета, который можно было бы использовать как оружие, но за долгие годы в хижине, похоже, почти ничего не осталось. В одном углу стояла брошенная раскладушка, рядом на полу валялся матрас, и это все.
Кто-то очень осторожно поднимался на крыльцо. Судя по легкости походки, это были не здоровяки, которые затолкали его в фургон.
В дверь просунулась голова, и они разглядели бледное веснушчатое лицо.
На пороге стоял испуганный мальчик – не старше десяти – одиннадцати лет. На нем был ярко-красный дождевик с капюшоном. Через миг в дверях показалась вторая фигурка, поменьше, – девочка с карими глазами, из-под розового капюшона выбивались кудряшки.
Оуэн шагнул к ним навстречу.
– Привет…
Дети дружно завопили, развернулись и припустились бежать в лес; когда они отбежали на безопасное расстояние, их испуганные крики перешли в истерический смех.
– Дети? – Тара прижалась лбом к спине Оуэна.
– Совсем как мы с тобой двадцать лет назад. – Оуэн развернулся к ней. – Когда мы рыскали вокруг хижины старика Ридли. Помнишь – старались застукать его на месте преступления, когда тот совершал убийство.
Она неуверенно улыбнулась.
– Тем летом он чуть не схватил нас!
– Один из десяти самых ужасных моментов в моей жизни. – Оуэн тихо рассмеялся.
– Скоро дети вернутся и приведут с собой взрослых…
– Издеваешься? Их запрут дома до конца жизни только за то, что они шлялись возле этой старой хижины. – Он щелкнул зажигалкой и снова зажег свечу. – Давай-ка подумаем, как нам тут лучше устроиться на ночь.
Несмотря на грязь, паутину и сквозняки, рифленая крыша не протекала. Внутри было сухо. Матрасы, конечно, совсем истлели. Но Оуэн выдвинул из-под сломанной раскладушки старый военный сундук. В нем лежали солдатские одеяла, неплохо сохранившиеся под плотной крышкой. Кто-то заботливо проложил одеяла кедровыми плашками от моли.
– Вот, завернись. – Он накинул верхнее одеяло Таре на плечи, заметив, что ее бьет дрожь. – Жаль, что нельзя развести огонь, – кивнул он в сторону каменного очага у стены. – Скорее всего, дымоход забился. И потом, мы не можем рисковать: дым ясно укажет всем, где мы находимся. Так что огонь пока разводить не будем.
Она подошла к нему и прижалась, как котенок.
– Говорят, лучше всего согревает тепло тела.
Оуэн старался подавить реакцию своего тела на ее близость. Он приучался к этому с юности, ведь женственность Тары расцветала одновременно с тем, как уровень его гормонов начал зашкаливать. Она намеренно сохраняла между ними дистанцию. Сначала все лишь подразумевалось, но позже, когда ему захотелось убрать разделяющие их барьеры, она высказалась недвусмысленно.
– Оуэн, у меня никогда не было такого друга, как ты, – сказала Тара ему как-то после школьного футбольного матча. Он подвез ее домой и попытался поцеловать на прощание. – Мне нужно, чтобы ты оставался Оуэном. Моим лучшим другом. Мы не имеем права рисковать и все менять.