Триумф графа Соколова. Валентин Лавров
в золотых очках и с бородкой а-ля академик. И теперь величали его уважительно – Иван Григорьевич.
А уважать было за что. Вчерашний лакей сделал не обычный ресторан, а литературный. Поваров набрал самых проверенных, знаменитых. Количество лакеев, швейцаров, истопников, мойщиков посуды, буфетчиков было впечатляющим – сто восемьдесят человек!
Соблазненный высоким жалованьем, от того же Лейнера сюда перебрался знаменитый на всю Европу виртуоз балалаечник Василий Андреев. И за собой, понятно, привел первый в России оркестр русских народных инструментов – «Великорусский оркестр». Ведь сам его и организовал, за что во все энциклопедии попал.
– Атмосфера тут хорошая, приличная! А публика – первосортная. Вчера, к примеру, сам знаменитый Гречанинов с Рахманиновым заходили. Говорят: «Музыку послушать!» Ну и старались мы… – с удовольствием говорил Василий Васильевич.
Это было чистой правдой. Многие повадились ходить в «Вену» ради музыки и отличной кухни.
Среди самых почетных гостей были первостатейные писатели. Гуляли они широко, знать, позволяли большие гонорары. Залетали и совсем бедные писаки-бумагомаратели, униженно мыкавшиеся за медными пятаками по редакциям. От художников, артистов, адвокатов, людей делового мира и просто богатой публики отбою не было.
И каждого привечал Иван Григорьевич, каждому ласковое слово умел сказать, каждого накормить, а то и безвозмездно водочкой угостить.
И слава шла-катилась по столичному граду, всякому было лестно увидать живую знаменитость – писателя-красавца Андреева или рыжеволосого, вечно в компании юных прелестниц поэта Бальмонта, послушать божественное пение Георгия Поземковского или Федора Шаляпина.
Полеты Куприна
Соколова привлекала спокойная атмосфера «Вены» и то, что в залах было запрещено курить: владелец – старообрядец и, как знаменитый трактирщик в Москве Егоров, на дух не переносил «табачного баловства». Хорошо было и то, что здесь всегда можно было встретить друзей.
Едва гений сыска появился в зале, как взоры всех сидевших обратились к нему, словно ветерок повеял.
– Граф Соколов, граф Соколов…
Хозяин – Иван Григорьевич – тут как тут, низко кланяется:
– Благодарим вас, Аполлинарий Николаевич, за неоставление и внимание! Ваша кумпания в Литераторском зальчике, изволят ждать-с, а холодные закуски и относительно выпить – на столе.
– Как поживаешь, Иван Григорьев?
– Бог милует! Публика, сами изволите видеть, валом прет-с. Да и то, при всем уюте и канфорте, наши цены против других ресторанов самые унизительные-с! – Вздохнул. – А иной раз и бесплатно поишь-кормишь. – Негромко, доверительным тоном: – Вон, извольте вправо посмотреть, личность знакомая – Александр Иванович Куприн.
– Открытку со своим портретом подарил?
– Обязательно! И написал: «Иван, я тебя люблю!» А как не любить? Две недели ходит каждодневно. И каждый раз один разговор: «Запиши, не забудь, Иван, в долговую