Смута. Юрий Теплов
ногу, шаря глазами по белой стене. На Полкаша, сидевшего за массивным дубовым столом, не взглядывал.
– За кем следили? С какой целью? – спросил тихо, но в голове Флакона голос его отозвался как удар в рельсу.
Говорили, что тот может дать по мозгам гипнозом. А заточенной монетой с трех метров ухо отхватить. Глист трепался, что уже трое без ушей по Москве шастают.
– Я это… – промямлил Флакон. – К телке ехал. В натуре.
– А банкирша при чем?
«Про банкиршу узнал!» – ахнул Флакон.
– Ну? – подстегнул тот. – Только не врать, Мухоморов!
Флакон вздрогнул, услышав свою фамилию. Он уже давно отвык от нее, еще с первой ходки к хозяину.
– Брюликов на ней навалом, – выдавил из себя.
– Выкладывайте по порядку!
Спотыкаясь на каждом слове, опасаясь соврать, Флакон выложил все.
– Что за человек был в ее коттедже? – не удовлетворился его рассказом Полкаш.
– Хахаль. Обжимались на крыльце.
– Как он выглядел?
– Фраер с бородой. Хлипкий.
– Куда он делся?
– В доме остался. Она одна поехала. Мы с Глистом до банка ее вели.
– Дурак вы, Мухоморов! – Флакон опять вздрогнул. – Он сидел у вас на хвосте. И номер вашей машины засек.
– Так мы… Тачку у одного лоха… Он в Турцию поканал…
– Вбейте себе в голову: никакой самодеятельности, если не хотите остаться без ушей.
«Уши» добили Флакона, даже голос у него сел:
– Я в самодеятельность того… и на зоне в хор не ходил.
Хозяин бункера глянул на него, будто плюнул на макушку.
– Банкиршу оставьте в покое. Сейчас она под нашей крышей.
– Я это… не в курсах был. Век воли не видать!
– У меня вам воли не будет… Вон с глаз моих!..
Оставшись один, хозяин кабинета-бункера нажал кнопку селектора.
– Зайди, Белый.
Бесшумно распахнулась незаметная постороннему глазу дверь. К столу шагнул и уселся в кресло друг и соратник. Разница в их возрасте и званиях давно стерлась. Как осталась в прошлом и государева служба. Но субординация осталась, и привычка называть друг друга псевдонимами сохранилась.
– Вот что, Белый. Перехваченный разговор адвоката с каким-то Вовочкой настораживает. Возьми-ка его на всякий случай под колпак.
– Без проблем, – слово «проблемы» было самым ходовым в лексиконе Белого.
– Кстати, как вдова реагировала на смерть мужа?
Белый еле заметно усмехнулся:
– Как птичка, вырвавшаяся из клетки.
– Н-да… Ее татарин был из отморозков. Шестерых заасфальтировал, пока вылез в банкиры. Удивляюсь я, Белый, тому, что недоучки банкирами становятся.
– Наш Туз – тоже из недоучек.
– Не скажи. Туз самообразовался. Самородок. Что у Акинолоса?
– Выжидает. Адвокат домой не торопится.
Кузнецов сидел в джипе. Что хотел увидеть и чего дожидался