Чужие души. Алла Демченко
из пробирки, то и для такого процесса все равно нужен был мужчина.
– Перед свадьбой я получила письмо от него. Если бы обратный адрес был, я бы сразу прочитала, а так отложила и забыла о письме. А вчера нашла. Теперь так неудобно.
– Тебе простительно, у тебя была свадебная суета. Странно, что он вообще о тебе вспомнил.
Свадебная суета, как говорит Елизавета, у нее была, но лишь отчасти. Самой свадьбы с белым платьем, на выбор которого можно потратить полжизни, фейерверками, тамадой и чужими людьми, кричащими «горько», у нее не было. А все остальное было: напутственные слова молоденькой сотрудницы загса, обручальные кольца, клятва Стрельникова быть с ней рядом и в горе, и в радости, теплые пожелания Софьи. Расписались они в пятницу, в конце рабочего дня, без спешки и суеты. Торжество отметили в ресторане в самом узком кругу. Из приглашенных были только свидетели Елизавета и Вячеслав Говоров, и еще под конец торжества подоспел Юра Степанков. Потом были телефонные поздравления родителей, друзей и коллег.
– Не было у меня никакой свадебной суеты, – напомнила Елизавете Саша. – Просто забыла о письме. Я вчера целый вечер пыталась до него дозвониться. Абонент временно недоступен.
– Может, телефон потерял, может, разрядился и не может найти.
– Если бы так. А вдруг он взял и умер, тогда что?
– Поверь, от безответных писем давно перестали умирать.
– Он писал, что плохо чувствует себя, настолько, что один не доедет ко мне. Вот я и решила съездить, чтобы совесть моя была чиста.
– Это еще вопрос – кто должен совесть очищать? – не унималась Елизавета.
– Я не имею права его винить. Моя мать тоже, знаешь, не подарок. У них не сложилась семейная жизнь. Мать потом встретила другого человека. Может, он сейчас с кем-то счастлив.
– Я не об этом. Жизнь не сложилась – это еще не повод, чтобы бросать своего ребенка.
– Я думаю, он и не собирался меня бросать. Может, он и хотел поддерживать отношения, но ему не разрешили, – Саша неуверенно стала на защиту отца. – Дед недолюбливал его настолько, что заставил мать сменить мне фамилию. Была Савицкая, а стала Андреева, как дед.
– Видать, правду говорят: в каждой избушке свои погремушки, – вздохнула Елизавета. – Ты едешь прямо к нему?
– Нет. Номер в гостинице забронировала. Приведу себя в порядок после дороги, а потом уже встречусь с ним. А вдруг его уже нет на свете? – Саша опять вернулась к тревожащему ее вопросу.
– Сколько лет твоему отцу?
– Молодой. Пятьдесят семь. Но смерть и возраст – категории мало сопоставимые.
Думать о человеке, которого она совсем не помнила, было трудно. «Иван Андреевич Савицкий», – она несколько раз по слогам произнесла имя отца, словно могла его забыть.
Киев
Вероника Ивановна проснулась по многолетней привычке около семи утра и прислушалась к царящей тишине. Прошло несколько мгновений, прежде чем она сообразила, где находится.
Обычно