Удовольствие во всю длину. Марат Басыров
ны, смотрел в телевизор. Игроки, как кегли, продолжали валиться на траву. Пиво в двухлитрушке подходило к концу.
Все. Матч закончился.
– Пидарасы, – в сердцах выдохнул Сапрыкин, резко поднялся, зашел в туалет отлить, потом на лифте спустился во двор.
Во дворе ярко светило солнце, пели птицы, собаки гонялись за кошками, а пацаны – за мячом.
– Играем, – сказал Сапрыкин пацанам.
Сначала счет был 1:0, затем 2:0, 3:0… Когда он достиг 14:0 и лоб Сапрыкина стал черным от мяча, его окликнули.
– Красиво играешь, – хлопнул по сапрыкинскому плечу мужик в пиджаке, наблюдавший за их возней. – Душевно.
Такая фамильярность Сапрыкину не понравилась. Пока он раздумывал, не зарядить ли незнакомцу промеж ушей, тот протянул ему визитку.
– Позвони, – подмигнул мужик. – Не пожалеешь.
Сапрыкин взял визитку и машинально сунул ее в задний карман трико…
– Что это у тебя? – Нина кинула ему под нос клочок бумажки.
Сапрыкин, не в силах поднять голову с подушки, скосил глаза на мятую визитку.
– А, – сказал он и замолчал.
Больше сказать он ничего не смог.
– Бэ, – в сердцах плюнула жена. – Алкоголик!
Сука, подумал Сапрыкин.
Через час, похмелившись, он звонил по номеру, указанному в визитке.
– Помню, – деловито произнес на том конце голос. – Приезжай.
Адрес, который продиктовал ему голос, оказался стадионом. Почесав затылок, Сапрыкин проник внутрь.
Поле было зеленым, по нему бегали футболисты. У каждого было по мячу. Табло не работало.
Тренировка, догадался Сапрыкин, оглядываясь, куда бы присесть.
– Сюда! – услышал сбоку. – Давай сюда!
Приглядевшись, он узнал в махавшем ему рукой вчерашнего мужика, которому едва не заехал в глаз.
– Раздевайся, – сказал он Сапрыкину, когда тот подошел.
– Зачем? – Сапрыкин опасливо оглянулся.
– Покажешь свой класс.
Сапрыкин, стесняясь дырявых трусов, разделся.
Мужик свистнул, и все забегали, стараясь овладеть мячом. Сапрыкин тоже рванул в самую гущу, энергично орудуя локтями.
Счет рос как на дрожжах. Роль дрожжей играл Сапрыкин.
– Кр-р-рас-совец! – грассировал после игры мужик, приказавший ему раздеться. Он оказался главным тренером и самым главным начальником одновременно. – Ты хоть понимаешь, кого ты сейчас натянул?
Сапрыкин оглядел потные лица ребят и ахнул про себя. Перед ним стояла, опустив глаза, сборная страны.
Ни хрена себе, подумал Сапрыкин, а ведь я в натуре того…
– Будешь играть за страну. – Главный положил ладонь на его плечо, и на этот раз это была не фамильярность, а честь.
Первый матч играли с бельгийцами.
Играли – было сказано громко, потому что проигрывали вчистую.
– Что с тобой сегодня? – бегал вокруг Сапрыкина в перерыве Главный. – Ты ж даже по мячу ни разу не попал.
Сапрыкин сидел, сильно нахмурив брови. Снаружи свистели трибуны.
– Ну? – Главный сверху вниз глядел на него.
Сапрыкин решился и поманил его пальцем.
Главный наклонился. Его глаза постепенно расширялись, словно Сапрыкин надувал их через ухо Главного.
Он недоверчиво посмотрел на Сапрыкина.
Тот кивнул.
Главный посмотрел на часы и крикнул помощника.
Через три минуты тот принес все, что надо…
После финального свистка Сапрыкина долго несли на руках.
Жена Нина отказывалась верить.
– Зуб даю, – божился Сапрыкин, наливая себе водяры. – Все так и было.
– Заливаешь, – щурилась Нина, глядя, как заливал ее муж, опрокидывая четвертый стакан. – Скажи мне правду, паразит, я все выдержу.
Но Сапрыкин лишь махал рукой, словно говоря: баба она и есть баба – вместо мозгов – бигуди, вместо души – сиськи.
Нина скрипела зубами. Ей не нравились перемены в жизни мужа.
Перед матчем с французами в раздевалку вошел незнакомый мужик.
– Я новый тренер, – заявил он, не здороваясь.
– А где… – начал было Сапрыкин, но тот его перебил:
– В пизде. Еще вопросы есть?
Парни испуганно переглядывались, пряча за спиной стаканы. Сапрыкин решил сразу же расставить все по своим местам.
– Будешь? – Он протянул новому тренеру наполненный до краев хрустальный кубок.
– Что?! – У того едва не выпала челюсть от непередаваемого словами чувства. Он немного постоял с открытым ртом, прозревая, потом, краснея лицом, заорал: – Пошел вон! Вон! Пока я тебя не убил, пошел на хуй, мерзавец!
Сапрыкин тащился под