Как в старой сказке. Возвращение колдуна. Александр Николаевич Гальченко
пытался выровнять частое, сбитое дыхание, борясь с приступами смеха и гнева одновременно.
Парень вскочил на ноги и помчался к выходу, но в зале дорогу ему перегородил карлик. Одет он был как ярмарочный шут в яркие одежды, на шее его висела нить с небольшим, бронзовым колокольчиком.
– Здравствуй, – послышался ехидный тонкий голос.
– Ах ты мерзкая тварь! – прокричал Лёшка и бросился вперёд. Карлику удалось несколько раз увернуться и сделать пару прыжков, но всё же длинные пальцы, вскоре, обхватили тонкую шею и коротенькие ножки беспомощно задёргались в воздухе.
– Что? – вновь раздался неприятный голос, наполненный глубоким удивлением. – Зачем я делаю себе больно? Это глупо. Глупо и смешно.
Он захохотал и хохот, его смешивающийся с хрипом ещё сильнее, злил короля. Желая заткнуть это существо он со всего размаху бросил его в стену. Дзинь дилинь, застучал бронзовый.
– Я пытался убить сам себя! – закричал шут торжественно, голосом глашатая, словно вокруг него собралась много сотенная толпа. – Дамы и господа, такого представления вы не видели никогда, и никогда не увидите. Комические истязания с сатирическим намёком, душевные страдания, с тайной подоплёкой!
Карлик с разбегу прыгнул на Алексия и вцепился ему зубами в плечо, пустив королевскую кровь. Сильная рука схватила карлика за ворот и, через мгновенье, разбив собой стёкла огромного окна, шут сгинул с глаз вместе с бордовой шторой, обозначив свой уход боем колокольчика да глухим звуком упавшего тела, где-то внизу. За окном было высоко, король знал, упасть и выжить практически невозможно, а если и так, то никуда он уже не денется.
– Ливадий! – словно гром прозвучал голос короля.
Двери отворились и в зал с опаской вошло несколько слуг. Алексий схватил первого попавшего и прижав к стене спросил:
– Как вы могли допустить такое? Почему бросили отца?
– Потому как любой, кто осмеливался сюда войти, – проговорил старик, войдя в зал. – либо сходил с ума, либо у него останавливалось сердце. И ты бездумно поступил, бросившись внутрь даже не попытавшись выяснить что здесь происходит.
– Здесь мой отец, и не смей учить меня, что сделал ты, будучи всё это время здесь?
– Довольно, оставим ссоры на потом, где наш король?
***
Ребята подай принеси, таскали в погреб вёдра с водой, где молодой маг, изрекая не понятные для них сова, превращал воду в глыбы льда. Михаил сидел на выложенном из льда постаменте, словно на троне, и безразлично глядя на стену, выцарапывал на ней некий символ. Этот символ отпечатался в его голове в тот момент, когда неизвестная сила вырвала его из привычного времени, где его повторно ждала неминуемая гибель. Знак тот был весьма незатейлив, круг, в нём ромб, разделённый крестом. Покажи вам этот рисунок вы несомненно подумали бы о компасе так как сходство с этим приспособлением рисунок точно имел.
– Паша. – обратился узник к магу. – Аран с союзниками вернули себе силы,