Единожды согрешив. Часть третья. Стас Канин
рождения прошёл как всегда весело и пышно. Было много подарков и всяких вкусностей, и когда гости разошлись, и в доме, наконец, воцарилась тишина, Габи подошла к маме, которая мыла посуду на кухне и тихонечко спросила:
– Мама, скажи мне честно, ты папу любишь?
Юдит, протерев влажную тарелку полотенцем, не торопясь, повернулась.
– А с чего ты взяла, что я его не люблю?
– Ма, ты, как всегда, отвечаешь вопросом на вопрос…
– Мне просто не понравился твой вопрос. Я не могу понять, что заставило тебя вообще об этом подумать.
– Например то, что я никогда не видела, как вы целуетесь.
– Ты считаешь это ключевым показателем в определении любви?
– Нет, конечно же, но это важно.
– Важно для кого? – с явным раздражением в голосе спросила Юдит.
– Для меня, – ответила Габи, – мне надоело делать вид, что я ничего не понимаю и ничего не знаю, надоело быть дурой.
– Ну, какая же ты дура?..
– Самая обычная, – перебила её дочь, – надо мной уже смеяться начинают. Ты себе представить не можешь, что стоит мне сдерживать себя и выполнять все ваши идиотские установки. Мне семнадцать! Я взрослая! Мне тоже хочется любви! Настоящей, а не придуманной как у вас.
– И мы мешаем тебе?
– Да, мешаете, – огрызнулась Габи. – Вы мне шагу ступить не даёте. Это не смотри, это не читай, сюда не ходи, с этим не дружи, это не надевай. У меня даже денег никогда не бывает. Клянчу у вас, как побирушка. Сколько можно!
– Я не думала, что ты окажешься такой неблагодарной, – грустно произнесла Юдит, садясь на стул, – мы же ради тебя готовы были в лепёшку разбиться, потакали каждой твоей прихоти, да, требовали, но ничего такого, из-за чего можно выслушивать такие обидные тирады, не сделали.
– А мне, по-твоему, не обидно? Я же посмешище для всех! Чучело! Инопланетянка какая-то!
– Габи, не говори глупости, – Юдит взяла дочь за талию, усадила её к себе на колени и обняла, – ты же у нас красавица, они просто тебе завидуют.
Дочь уткнулась в плечо матери и зарыдала.
– Ну вот… Ещё чего не хватало…
Юдит вдруг вспомнила, как сама вот так сидела на коленях матери и взахлёб ревела, та гладила её слегка округлившийся живот и успокаивала:
– Ты молодец, что решила оставить ребёночка. Он изменит тебя, сделает лучше. И Андрей будет рад.
– Ему-то чего радоваться? – утирая нос, попыталась возразить Юдит. – Сделал своё дело, и в сторону.
– Что ты такое говоришь?! Он же, вроде, обещал жениться на тебе. Так ведь?
– Обещал… Мало что может мужик пообещать. Мам, мне так плохо… Тошнит постоянно… И во всём он виноват.
– Глупенькая ты. Всё скоро пройдёт. Ребёночек родится, и ты себя самой счастливой будешь чувствовать.
– Хотелось бы. А то вместо счастья пока только одни проблемы.
Юдит не стала