Фантом банановой диеты. Алина Кускова
ты можешь в любой момент прекратить эксперимент, – вздохнул профессор. – Если чувствуешь, что не готова идти дальше…
– И что будет? – с волнением в голосе поинтересовалась племянница.
– Я приглашу другую девушку, – ответил тот.
Алла вздохнула. Ей в таком случае придется собирать манатки и возвращаться в пыльный город, оправдываться перед подругами, что от натуральной природы у нее выявилась аллергия. Придется уехать от Владимира, единственного мужчины, который ее понимает, придется… Впрочем, уже и этого достаточно.
– Ни за что!
Она похвалила саму себя за проявленную решимость.
– Я понимаю, что должна через это пройти.
– Я рад за тебя, – обрадовался профессор, вскакивая и подбегая к ней. – Ты у меня умница!
И дядя ее крепко обнял. Разве она могла отказать такому замечательному человеку?!
– Я забуду, – пообещал профессор, – про твой порыв. И про веревку тоже забуду, хотя нехорошо получилось с Иваном Терентьевичем…
– Про веревку?! – воскликнула Алла. – Про веревку забывать не нужно! Не я ее привязывала.
Ображенский рассеянно кивнул и подтолкнул Аллу к выходу.
Следует отдать ему должное, минутная аудиенция завершилась вовремя, словно он был готов услышать от племянницы то, что услышал.
Алла вышла из кабинета, куда тут же ввалился карауливший под дверью Костик.
Она зашла в пустую гостиную и остановилась перед картиной.
Оказывается, подделка! Действительно, кому она нужна? А если грабители не знали об этом? Костик ведь не знал. Может быть, и грабил кто– то из своих.
В коттедже два этажа, две лестницы, два входа в гостиную. Можно пробежать по кругу! И совсем не обязательно выходить на улицу, чтобы укрыться от домочадцев. Спуститься с ближней лестницы, привязать на нее веревку с колокольчиком, потому что она прямиком выходит к гостиной, украсть полотно, вернуться по другой, дальней лестнице и спрятаться в своей комнате. Все хорошо складывается, только картина висит на месте, а Аллу обвиняют чуть ли не во всех смертных грехах.
Бросив обвиняющий взгляд на одалисок, Алла гордо тряхнула рыжей головой. Она ни за что не согласится с тем, что это мираж. Больше не станет ничего утверждать, все равно ей не верят, но останется настороже. Грабители были, она уверена в этом до такой степени, что готова есть банановое суфле на обед и ужин! Нет, ужин – это слишком. К ночи всегда хочется колбасы…
Невеселые мысли Аллы прервал резкий телефонный звонок стационарного аппарата, стоящего на полочке XVIII века в углу гостиной.
Сама гостиная была больше похожа на комнату из охотничьего домика какой-нибудь царствующей особы: огромный круглый стол посредине; стулья с витыми ножками, высокими спинками и бархатными сиденьями, кресла; под стать им буфет эпохи французского короля Людовика XIII. Огромная люстра в стиле винтаж, из преломляющих свет изумительных кристаллов, как утверждала Ирина Аркадьевна, кристаллов Сваровски, дополняла убранство комнаты под XVII