Моя любимая волчица Магда. Виктор Ковалев
шагнул вниз; раздался всплеск, и куча брызг взметнулась над парапетом. Мы, не дожидаясь команды, бросились к парапету; на поверхности показался Чамберс, выдохнул и ушел под воду, блеснув ступнями. Через некоторое время, показавшееся нам бесконечностью, он вновь вынырнул, дернул за ремень, его потащили наверх, автомат был перекинут за спину. Дул пронизывающий ветер, падали снежные хлопья, Чамберса мы сушили шарфами, перчатками. Медсестра Гуля, всхлипывая, растирала мощный торс Чамберса спиртом. Чамберс выхватил у нее пузырек и сделал несколько глотков. Подождав, пока Чамберс оденется, Шерхан скомандовал:
– Батальон, равняйсь, смирно! За образцовое выполнение боевого задания, проявленные при этом мужество и героизм курсанту Матчамбаеву объявляю, – Шерхан сделал паузу, в коробке зашептали: «Ну, верняк отпуск Сереге дадут». Шерхан выдохнул: – снимаю ранее наложенное взыскание – семь суток ареста… Была дана команда начать движение.
Проходя мимо второго икаруса, поравнявшись с последним окном, Чамберс увидел белокурую симпатичную девушку. Та, улыбаясь Сереге, нарисовала пальцем на запотевшем стекле сердечко, поцеловала его и показала на Серегу. Она была совсем из другого мира, где человеческая жизнь стоит неизмеримо дороже куска железа, пусть и способного убивать.
После этого случая Чамберс сильно изменился, точнее, не изменился – каким он был, таким и остался, изменилось его отношение к нам. Он стал молчаливым, на шутки не реагировал, от услышанных анекдотов не смеялся, на заданные вопросы отвечал односложно: да, нет. Не выдержав такого отношения, Вадька Иванов взорвался:
– А что бы мы могли сделать, что бы ты сделал на нашем месте?
– Каждый сделал все, что смог, – отвечал Чамберс, – и закрыли эту тему.
Даже на выпускном вечере его не было вместе с нами. Куда он распределился, тоже никто не знал.
***
Михалыч сходняки собирал у себя в сауне, точнее, сауна была не его, а отобранная у одного из коммерсантов, но Михалычу нравилось, когда братва называл сауну «У Михалыча». Он сидел во главе стола, часть не прикрытого простыней тела украшали многочисленные татуировки. На столе стояло пиво и лежала вобла. Михалыч залпом осушил бокал, посмотрел на воблу, блестевшую от жира: на воблу не хватало зубов. Зубы и здоровье наш пахан оставил на зонах, где в общей сложности, с небольшими перерывами, провел около 25 лет, чего вполне хватало по нынешним меркам, чтобы прослыть в криминальной среде авторитетом.
– Ну че там у тебя, Сивый, стряслось? Давай расскажи обществу, кто братву огорчил.
Поднялся тщедушный наркоман с впалыми щеками и бесцветными глазами. Голова была тронута сединой, за что и получил такую кличку.
– Коммерсила в Ногинске павильоны открыл, на предложение уделить внимание ответил отказом, пятерых наших положил, здоровый что конь, а у нас откуда здоровье?
– Положил наглушняк?
– Да нет, пацаны живы все, поломал только сильно.
– Молотобоец,