Кронштадтский детектив. Олег Мушинский
кто она? – спросил я.
В этот раз барышня равнодушно пожала плечами.
Я еще покопался в ящиках стола. Там тоже без всякой системы были напиханы тетради, учебники и отдельные бумаги. Предсмертной записки – даже ее черновика – я не нашел. По всей видимости, Андрей Золотов действительно не планировал утонуть. В дневнике – я нашел его в самом нижнем ящике стола – он даже строил планы на будущее. Планы были такие же сумбурные, как и всё вокруг.
А еще я нашел между страниц дневника фотографию Катерины Фроловой. Девушка приветливо улыбалась. На оборотной стороне было чисто.
– Вот оно как, – шепотом отметил я.
А ведь Андрей Золотов полностью подходил под описание Матвеева. Я аккуратно вложил фотографию обратно в дневник и убрал его в ящик стола.
Внизу звякнул колокольчик.
– Полагаю, это ваш отчим, – сказал я.
– Или покупатели, – возразила барышня и, всплеснув руками, добавила: – Ох, Ефим Родионович, простите, я за горем совсем запамятовала. Дядя сегодня собирался по делам отъехать. Наверное, уже уехал.
– Вот как, – отозвался я. – Да, жаль, что вы не вспомнили об этом раньше. Но, по крайней мере, мы теперь можем предполагать, что именно означает сегодняшняя дата на рисунке. Кот из дома, мышки в пляс…
Барышня ответила осуждающим взглядом. Я извинился. Она кивнула и сказала, что если она мне не нужна, она бы вышла к покупателям. По ее словам, из приказчика продавец, как из коровы балерина. Я усмехнулся и ответил, что уже закончил обыск.
По лестнице мы спустились вместе. Внизу я чуть было не споткнулся о чемодан. Рядом с ним стоял саквояж, а поверх них обоих лежал зонт.
– Так, а это еще что? – строго спросил я у приказчика.
С его состоянием духа меня бы не удивил ответ: «Да вот, магазин грабанул, а вынести вещи не успел», но всё оказалось более прозаично.
– Ах, это дядино, – ответила вместо него барышня. – Неужели вернулся? Может, забыл чего?
– Было бы очень кстати, – сказал я. – Что ж, придется ему задержаться.
– Это еще почему? – раздался за моей спиной густой бас.
Я обернулся. Позади лестницы стоял здоровенный мужчина в черном пальто. Первый взгляд он метнул на барышню, второй – на меня. Оба они были далеки от симпатии.
– Ну и где ты шлялась? – буркнул он, делая шаг вперед.
– Дядя… – начала барышня, но тот не дал ей договорить.
– Что «дядя»?! Совсем распустилась! Шляется пёс знает где, пёс знает с кем. Вот сейчас всыплю обоим, да так, что мало не покажется!
Он замахнулся кулаком.
– Не советую, Артем Поликарпыч, – начал я. – Во-первых, я дам вам сдачи и мало не будет, а во-вторых, само по себе нападение на сотрудника полиции при исполнении – очень серьезное правонарушение.
– Полиции? – озадаченно протянул купец; его кулак опустился. – Эво оно как. Чем обязан?
Я собрался было произнести кратенькую речь, которую подготовил по дороге – новость-то из печальных, но барышня меня опередила:
– Дядя, Андрей мёртв.
Готов