Серая скала (сборник). Николай Автократов
объекта VL 172, оберштурмбаннфюрер
Я был поражен открытием. Значит, там, в смрадном карцере, передо мной лежало тело отца Татьяны, Виктора Ивановича Пасько!
В то время когда все думали, что он увезен в Германию, и ждали его возвращения, он сидел на цепи в подземной тюрьме, совсем недалеко от своего дома, и умирал голодной смертью. Как это ужасно!
Я вошел в карцер и огляделся. Небольшая мрачная комната с низким потолком, почти пустая: только стол, два стула и большой бак. В середине пола было вбито железное кольцо с двумя цепями. Одна шла к телу Пасько, другая – куда-то в темный угол. Там на груде тряпья с трудом можно было разглядеть скорчившееся тело еще одного человека. Это, без сомнения, тот самый Отто Хиссингер, который осмелился не подчиниться приказу фюрера.
Рожков занялся осмотром стола. Хрулев ползал по полу с фонарем и собирал бумажки.
– Товарищ майор, – заявил он вдруг, – под листочками пыль.
– Сам вижу… Бумажки разбросаны недавно, и стеариновые пятна совсем свежие. Спички, заметьте, которых так много валяется, все советского производства. Здесь кто-то до нас побывал, и не так давно, может быть, только два-три дня назад. Сомневаться не приходится… Ах, черт возьми! – вдруг выругался майор. – Что это?.. Смотрите, смотрите, они украли со стола какой-то документ! Мы опоздали! Он лежал здесь вот, под рукой умершего! Несомненно, это были его записи. – И майор указал на почти чистое от пыли место на крышке стола. Наверное, тут раньше находилась ученическая тетрадка или листочки бумаги такой же величины.
Никогда раньше я не видел Рожкова таким взволнованным. Он схватил листочки, собранные Хрулевым, и стал их просматривать при свете фонаря. Все они были чистые, кроме одного. С лихорадочной поспешностью майор прочел его, потом приложил к чистому месту стола.
– Отсюда взята, несомненно! – сказал он, помолчав. – Да, нас опередили… Ну ничего! Не будем унывать!.. Сергей Михайлович, давайте сфотографируем все это. Да надо скорее вылезать наружу.
Я сфотографировал при вспышке магния карцер, кабинет и другие помещения. Майор собрал бумаги и спрятал их в резиновый мешок.
Мы без труда отыскали люк и спустились вниз по водостоку в колодец. Краевский с сержантом живо подняли нас на поверхность.
Потные, покрытые с ног до головы грязью, ослепленные ярким светом, мы имели такой забавный вид, что оба они невольно рассмеялись. Пришлось прежде всего сходить к реке, вымыться и переодеться. Потом сели закусывать. Майор рассказал Краевскому обо всем виденном. К нему вернулось его обычное хладнокровие.
– Сегодня у нас день неудач: мы упустили паромщика Галембу и прозевали важный документ. Теперь он в руках врагов. Но, думается мне, они скрываются пока что здесь, недалеко. Уже около недели, как я установил наблюдение за вокзалами, дорогами и поселками. Им некуда деваться. Не ускользнут.
– Почему ты полагаешь, что похищенный документ так важен? – спросил Краевский.
Майор молча раскрыл