Хмель свободы. Игорь Болгарин
По обе стороны его пути грохотала и пузырилась вода. В сумерках и без того страшный Днепр казался еще страшнее и рев воды оглушительнее.
Вчерашний студент шел, беспомощно оглядываясь. Ему хотелось поскорее оказаться как можно дальше от этого ужасного места, но и бежать, выказать страх при командире он не мог.
Быстро темнело.
Черногвардейцы подступили к капитану.
– Я сам!
– Как хочешь, – согласился Щусь.
Под дулами винтовок и пистолетов Данилевский быстро стянул с себя карабин, бросил в воду. Следом полетела амуниция с кобурой и шашкой, а затем и шинель. И сапоги исчезли в темной воде, и галифе с белой окантовкой. Он остался в гимнастерке с крестами и нашивками и в шерстяном, теплом исподнем.
Перекрестившись, надеясь на Бога, на удачу и на свой опыт «соколиста» и спортсмена, капитан прыгнул с перил моста. Прыгнул ловко, косой линией, вниз головой. И исчез под водой. Не всплыл, не взмахнул рукой. Бешеные буруны сразу поглотили его, утащили в черную глубину.
– Нестор! – юродствуя, закричал Федос. – Горе! Як жыть? У нашого имения больше нема наследника!
Махно не ответил. Он мрачно смотрел, как ссутулившийся Иван Лепетченко часто крестился и шептал слова молитвы.
– Ты шо, Иван, заупокойную читаешь?
Младший Лепетченко продолжал креститься, наклонив голову и глядя себе под ноги.
Опустел мост. К костру подсели свободные от дежурства черногвардейцы: Щусь, Сашко Лепетченко, Калашник, Каретников, Савва…
– Хоть ночью воны, може, не пойдуть, – сказал Сашко. – Заморывся за день…
Иван подошел к брату, протянул ему свою винтовку:
– Возьми.
– А ты куда?
Иван молча пошел прочь от костра.
– Иван! – крикнул Сашко. – Куда ты?
Младший брат обернулся:
– Погано, Сашко… Батьку свого мы сами убили, попа убили, багато народу поубивали, потопили. Не буде нам счастья, хлопци. Грех велыкый!
– Ну и куды ж ты?
– До Бога.
И он продолжал медленно идти вверх по белому снежному косогору, оставляя четкие следы.
– Иван, мы клятву на крови давалы! – закричал ему вслед Сашко. – Помнишь, Иван? Там, в кузни! Не можеш ты нас оставыть!
Но Иван уходил все дальше и дальше.
Сашко схватил винтовку, передернул затвор. Поблескивающий медью патрон скользнул в казенник.
– Стой, Иван!.. Стой, кажу!.. – в отчаянии закричал Сашко. – Не изменяй нашему братству!
Он начал целиться в фигурку, темным пятном выделяющуюся на склоне.
Но Махно отвел рукой ствол «винтаря»:
– Не надо, Сашко. Единый твой брат. Другого не будет.
Уходил Иван…
Поздним вечером, укладываясь у костра на кожушок, Щусь прошептал Сашку Лепетченко:
– Нет, не тот стал Нестор! Раньше был как стальной штык. А теперь! Сколько офицерья отпустил! Жалостливый стал!.. Это она все, она! Погубит она Нестора… Бабы, они все такие: из стали тесто могуть замесить…
Сашко,