Великая Парагвайская война. Вячеслав Кондратьев
(Jejui). 120-тонный деревянный колесный пароходик с 60-сильным двигателем, построенный в Парагвае в 1859 году. Вооружение – две или три 18-фунтовые карронады.
Понятно, что такая «армада» не могла серьезно противостоять бразильскому флоту, а первые мониторы ожидались только через год. Чтобы хоть как-то повысить огневую мощь парагвайской эскадры, инженер Дезидерио Трухильо, руководивший работами по вооружению пароходов, предложил построить серию небольших, очень простых и дешевых несамоходных орудийных барж. В бою эти «плавучие лафеты» должны были следовать на буксире за пароходами. Даже небольшое судно, вроде «Ипоры», могло буксировать по две такие платформы, хотя это, конечно, замедляло его и без того небыстрый ход.
Сейчас вполне очевидно, что предложенные Трухильо суда представляли собой довольно скверную и неполноценную замену канонерским лодкам. Возможно, это понимали и в ту пору. Однако альтернативы не было, поэтому идею одобрили и работа закипела. К концу ноября в Асунсьоне спустили на воду первые три артиллерийские платформы под официальным названием «ланчон кон каньон» – «баржа с пушкой». Однако более широкую известность получило их прозвище «чатас» – «плоские» (единственное число – чата), данное, очевидно, за отсутствие мачт и надстроек.
Корпус чаты строился из нескольких слоев толстых досок, имел длину 16 метров, максимальную ширину – 3,5 и высоту – около 2 метров. Толщина бортов и фальшбортов достигала 30 сантиметров, что обеспечивало некоторую защиту от пуль и мелких ядер на излете. Массивный киль служил для обеспечения остойчивости и компенсации веса орудия, установленного на палубе.
На чатас ставили тяжелые 64-фунтовые или 68-фунтовые пушки, стрелявшие 30-килограммовыми чугунными ядрами. Устройства горизонтальной наводки отсутствовали, поэтому пушку приходилось наводить поворотом всего корпуса с помощью руля или весел. Экипаж баржи составляли шесть или восемь артиллеристов под командованием офицера.
9 ноября 1864 года в Асунсьонском порту пришвартовался бразильский пароход «Маркиз де Олинда», следовавший в Куябу – столицу провинции Мату-Гросу. В те времена Мату-Гросу была отделена от густонаселенных прибрежных районов Бразилии сотнями километров джунглей, поэтому сообщение с ней осуществлялось почти исключительно водным путем, по рекам Парана и Парагвай, то есть – вдоль парагвайской территории, мимо Умаиты и Асунсьона.
С тех пор как Карлос Антонио Лопес ослабил изоляцию страны и разрешил заход в Парагвай иностранных судов, бразильцы нередко пользовались этим маршрутом для доставки в свою отдаленную провинцию людей и грузов. На сей раз «Маркиз де Олинда» вез в Мату-Гросу новоназначенного губернатора – полковника Фредерико Карнейро де Кампоса, а также – ружья, боеприпасы и большую сумму денег в золотых монетах для выплаты жалования чиновникам и военным.
В соответствии с дипломатическим этикетом, губернатор вечером нанес визит президенту. Узнав о содержимом трюмов «Маркиза», Лопес, очевидно, решил, что это знак судьбы. Вежливо распрощавшись с гостем, он тут же, несмотря