Импровизация на тему убийства. Яна Розова
почему Марго никто не встретил в аэропорту. Оказывается, Ник пригласил ее приехать десятого, встретить ее должна была Жанна. Но Марго решила, что желает пообщаться с друзьями, и прилетела в Гродин раньше. Телефон Жанны она записала на бумажечке и потеряла, а мой у нее в аппарате сохранился с прошлого приезда. Причем вместо моего имени было введено имя города – Гродин. Марго и решила, что Жанна и я – одно и то же.
В двенадцать позвонила Марго. Она желала съездить к Витальевне и еще в пару мест. Можно было бы и отказать диве, но я не стала этого делать. Мне надо было чем-то заниматься, чтобы не выть круглые сутки.
У Марго было мерзкое настроение. Ей не нравились туман, гродинские дороги, мое молчание, отсутствие в магазинах привычных для нее продуктов. Она шипела, ругалась и бубнила под нос все время, пока находилась в машине.
Я отвезла ее к моей свекрови, но подниматься в квартиру не стала. Более того, попросила Марго не говорить Витальевне, что это я ее привезла. Потом мы снова поехали по магазинам, а к половине четвертого Марго объявила, что она смертельно устала и хочет баиньки. Я отвезла ее в гостиницу и отправилась обедать в «Центральный».
Можно было бы просто купить сосиску в тесте и съесть ее в машине, но я не хотела оставаться одна. Кроме того, надо было сделать доброе дело: рассказать Сидорычу о приезде его дочери. Они не общались уже много лет. Дочь на что-то была обижена, отец делал вид, будто ее обида для него ничего не значит.
«Центральный» был пафосным заведением: колонны, лепнина, люстры, белые скатерти, официантки в черных платьях с крахмальными передниками.
В этом месте я, одетая в джинсы и ветровку, смотрелась странно. Зато как волшебно стали меня обслуживать, когда к моему столику присел хозяин ресторана Вадим Сидорович Мащенко, старший друг и наставник моего мужа. Думаю, что Сидорыч питал к Сухареву чувства скорее отеческие, нежели дружеские. После смерти своего друга – Саши Сухарева – он старался заботиться о его вдове и сыне.
С деланной небрежностью я упомянула о Марго Лэнс, о ее визите к Витальевне и общем состоянии духа. Сидорыч – железный отец – не менее делано сказал: «Понятно», ограничив тем самым рамки разговора.
– Как твой муж? – спросил Сидорыч, видимо решив перевести разговор в более приятное для себя русло.
– Нормально, повез Митьку в летний лагерь.
– Как его головные боли?
– По-прежнему.
– Вот же бедняга, – посочувствовал он. Головные боли Ника стали притчей во языцех. – Надо бы ему обследоваться. Вот же сволочь, так избить человека!
– Кто сволочь? Это ведь последствия аварии.
Ник перевернулся на машине, его нашел Пряник, Андрей Пряничников, и с тех пор они дружат.
Сидорыч удивленно поднял брови:
– Нет, авария случилась лет десять назад, а у Ника головные боли еще до этого были. Он что же, не говорил тебе? Эх, Ник, наверное, скрывал от тебя это, а я, старый болван, проболтался!
– Но кто его избил? Конкуренты?
Это