Темная полоса. Яна Розова
неподалеку от Малых Грязнушек. Все родные и близкие девушки были расстреляны, их дом конфискован. Александра Николаевна свидетельствовала, что молодая аристократка все же сумела прихватить с собой некоторые фамильные драгоценности, от которых сейчас почти ничего и не осталось.
Поместье, в котором мечтала спрятаться от революции девушка, оказалось сожжено. Тогда будущая прабабушка моей дочери приехала в Грязнушки и, скрыв свое высокое происхождение, устроилась работать учительницей в организованную большевиками школу. Вскоре – какой мезальянс! – учительница вышла замуж за дворника.
Я всегда думала, что Александра Николаевна умом и сердцем пошла в своего плебейского папашу, а иначе мне пришлось бы признать свои представления о благородстве русского дворянства иллюзорными.
Мои волнительные воспоминания прервал мобильный телефон. Встрепенувшись, словно меня уличили в чем-то непристойном, я покинула занятые позиции.
Звонил Геннадий Егорович, прокурор, защитивший нас с Сонькой от злого следователя.
Оказывается, Василий Иванович действительно много на себя взял, явившись в любимый Центр здоровья прокурора Стаценко. Геннадий Егорович затребовал документы по делу Закревской, а выяснилось, что дела-то и нет! Да и откуда оно возьмется, если нет никаких оснований для его возбуждения? Никаких заявлений от родственников, никаких подозрительных заключений патологоанатома. Он просто соврал нам о результатах экспертизы.
И кстати, может ли Сонечка принять Стаценко на этой неделе? Геннадий Егорович прибавил два килограмма. Вроде бы это не смертельно, но…
Глава 9
Мне уже не хотелось возвращаться в комнату, где лежала Александра Николаевна, поэтому я решила немного погулять по квартире, освежая свои довольно омерзительные воспоминания.
А тут все так же стоит тяжелый запах пищи, жаренной на сливочном масле, острой, жирной и тяжелой. В этом доме царил культ еды. Александра Николаевна и Саша любили долгие застолья и даже обычное утреннее чаепитие превращали в мероприятие вселенского масштаба. Как у Стругацких, здесь «много и вкусно ели».
Возможно, мне мерещилось, но ничего в этом доме не изменилось. Даже обои, даже занавеси в спальне, в которой мы с Сашкой и Варькой прожили наш единственный год вместе. И даже если я утрирую с обоями и занавесями, спальный гарнитур был совершенно точно прежний! Да ему же сорок лет, не меньше!
– Приятные воспоминания?
Я вздрогнула и обернулась. За моей спиной стояла Алина. Симпатичная женщина: правильные черты лица, большие глаза. На ее левой щеке, чуть выше уголка рта, чернела довольно внушительная родинка. С первого взгляда она казалась не слишком большой, но, глядя на Алину, становилось все труднее отрывать от нее взгляд. Мне показалось, что где-то раньше я уже видела эту женщину.
– Нет, не приятные, а даже наоборот. А вы счастливы здесь?
Вопрос я, конечно, влепила жесткий. Ничего, пусть когти втянет.
– Буду счастлива, –