Коль Ангел мой пока еще за поворотом…. Роман Айзенштат

      Черная рябинушка тянет гроздья долу,

      Рядом с ней сосеночка, даром, что в саду.

      Иногда к рябинушке прилетают пчелы,

      А с сосенкой только лишь ветерок в саду.

      Так они растут себе год, и два, и восемь,

      Ничего, что разнится у подруг наряд, —

      Гроздья красят черные ветвь рябины в осень,

      А сосенка зелена целый год подряд.

      Сколько вместе им расти, Богу лишь известно,

      Но когда-то этот день все-таки придет:

      «Не для сосен сад, – решат, – что-то стало тесно!».

      И пила с рябиной рядом бодро запоет.

      Не останется и пня в память о сосенке.

      Лес рубить, пни корчевать любит наш народ.

      Лишь хозяин иногда глянет в ту сторонку:

      «Эх, красиво как росли!» – и рукой взмахнет.

      Я Рыбой был по знаку Зодиака.

      Жил – не тужил, об этом не жалея.

      Но Змееносец прилетел, собака,

      И начал жить я в знаке Водолея.

      И Кит стоит давно уж наготове.

      С ним приплывут другие коррективы.

      Жизнь гороскоп состряпает нам новый,

      Не изменяя, впрочем, перспективы.

      Берег, моря окоем,

      Милая, с тобой вдвоем

      Рядом мы уж столько лет,

      Я дарю тебе браслет

      Из ракушек, перламутр,

      Ты без крема и без пудр,

      Луч заката розовит

      Щеки, волос, что завит.

      Ничего, что прядь седа,

      Да, года, года, года…

      Но они нам нипочем,

      Берег моря, мы вдвоем.

      Так живем и так умрем.

      В лесу кукушкин голосок

      Порой стреляет вам в висок.

      Вы спросите: что на веку?

      Услышите лишь раз «ку-ку»,

      Потом молчанье, нет ответа.

      Вы сплюнете – пустяк, примета,

      Но на душе скребут так кошки,

      Ужель остались жизни крошки?

      Вдруг песню запоют дрозды,

      И нет следа от той беды.

      Взметнется шустрая сорока,

      Нет, рано отпевать до срока.

      В свой бывший дом, когда вернусь я строчкою одной,

      Мальчишка, что меня не знал, поймет: «Да, он родной!»

      Он повторит ее не раз, смакуя каждый слог,

      Он совершит, что я не смел, что сделать я не смог.

      И если я своей строкой ему помог хоть раз,

      То от забвенья я себя его устами спас.

      Ваша светлость, день прекрасный,

      С легкой дымкой облаков,

      Человек такой невзрачный,

      Если к небу не готов.

      По земле ходить он смеет,

      Может ползать и скакать,

      Но без неба не сумеет

      Ни любить и ни летать.

      Ваша темность, ночь густая,

      Славная пещера снов,

      Человек и в них летает,

      Если к небу он готов.

      Ваша