Золотой Трон. Марина Лазарева
назад! Не трогать караван… – дождем пролился над землей зычный глас Тимура. – Уходим! – Но невозможно оторвать взгляд, пока этот взгляд сам не отпустит его. Этот взгляд Тимур запомнит навсегда. Взгляд, который сейчас был сильнее него, который заставил его отступить. Тимур был побежден. В этот миг он сказал себе, что больше никогда не допустит собственной слабости.
Это мгновение, впитав в себя все произошедшее, вновь вернуло Марпату к реальности. Он увидел, как разбойники, повинуясь приказу вожака, отступили, и словно услышал облегченный вздох каждого, кто шел с караваном в Кеш. Беда отступила. Густой, давящий грудь воздух редел. Марпата впервые за многие дни пути облегченно вздохнул полной грудью.
4
Сегодня Тимур уединился от лишних глаз на излюбленной им крыше родного дома. Он лежал на спине, закинув руки за голову, устремив взгляд в небо. Мысли всецело овладели им, оттого взгляд, свободный от их контроля, вознесся сквозь воздушную невесомость в далекие заоблачные выси, не замечая на своем пути ни бирюзовой голубизны небесного свода, ни легких плывущих облаков, ни птиц.
Тимур пребывал в тяжелых раздумьях, грузом отяжеливших сердце после вчерашнего неудачного набега на торговый караван. Он не мог простить себе той невиданной слабости, которую проявил неожиданно для самого себя. Что это было и почему случилось так, Тимур не понимал. Он отступил перед взглядом обычного путника, идущего с караваном в Кеш. Кем был этот путник? Его глаза Тимур не забудет никогда! Излучающие неведомую силу, они заставили Тимура безотчетно остановиться перед вожделенной добычей. Тимур не мог простить себе, что кому-то удалось безмолвно, не прилагая видимых усилий, обратить его силу в немощь. Он не мог допустить этого. Неречённое…
Впервые Тимур ушел, оставив жертву нетронутой, чувствуя спиной, как она, безоружная, оторопевшая от неожиданности и безысходности, ничего не понимающая и не верящая в подобный исход, переводила дух. И, что-то оттуда, из-за спины, прокралось в самое сердце и поселилось в нем. Это «что-то» Тимур и принес к себе на крышу. От этого «чего-то» он и пытался сейчас избавиться. Взгляд незнакомца преследовал его, касаясь сокровенных струн души, сокрытых, непостижимых, и Тимур начинал сожалеть об этом набеге, жалея ни в чем неповинных людей. Это чувство было незнакомым и неудобным. Тимур пытался избавиться от него, но оно возвращалось с новой силой. Это «что-то» острой занозой застряло в сердце Тимура. Сейчас он желал одного: встретиться с неведомым незнакомцем вновь. И через годы он не забудет этот взгляд. Он сделает все, чтобы победить его!
Тимур искал оправдания в своей бедности, убеждая себя в необходимости совершаемых им набегов и грабежей, но это не помогало. Он старался найти ответ в нелегком положении его родного Мавераннахра, где царили раздробленность и полное неподчинение дому Чагатая, где каждый называл себя султаном, разрывая страну на множество кусков. Чем он, Тимур, был хуже тех беков и