Волею богов. Дмитрий Иванов
не было, всё равно запачкается от ила или налипших водных растений. Однообразный пейзаж уже не радовал глаз. Но ощущение, будто кто-то неустанно следит за странниками, сохранялось. Неужели тоуэйо, притаившиеся в чаще или на ветвях кипарисов, а быть может, слуги таинственного неизвестного бога, ни с того ни с сего решившего помогать изгнанникам? В сердце Уэмака снова поселилась тревога. И чем дальше странники шли, тем сильнее становилось беспокойство.
К полудню вернулись разведчики и сообщили о том, где находится обещанный остров. Никаких дикарей или их следов они не обнаружили. Путники немного изменили курс, и через некоторое время люди уже выходили на поросший хвощами берег. Уэмак приказал сосредоточиться всем в центре и не растягиваться. Воинам надлежало немедленно надеть доспехи, вооружиться и прибыть в распоряжение командиров. Лучшие из лучших доставали яркие костюмы животных: орлов, ягуаров койотов, закрепляли на спинах красочные знамёна и эмблемы, украшали шлемы великолепными плюмажами из драгоценных перьев.
Ко времени сумерек все уже стояли наготове. Удалось даже сделать небольшие укрепления из поваленных стволов. На деревьях появились старые знакомые – летучие мыши и совы. Быстро темнело. Напряжение нарастало. Весь остров замер в безмолвном ожидании. Тогда благородный Косицтекатль встал перед рядами воинов и во весь голос произнёс строки старой поэмы: «Нет ничего подобного смерти на войне. Нет ничего подобного цветочной смерти, столь драгоценной для него, Дарителя Жизни. Я вижу её в дали. Моё сердце жаждет её». Гул одобрения пронёсся над лагерем в ответ.
Вдруг яркая вспышка озарила лагерь. На прогалине показался скелет Малиналли в тусклом голубоватом сиянии. Он шёл по поверхности воды, не касаясь её своими когтистыми лапами. Уэмак и воины один за другим склонились в почтительном приветствии. «Готовься, молодой вождь», – произнёс вестник таинственного бога. С этими словами он взмахнул посохом, развернулся и описал в воздухе широкую дугу. Вновь вся тьма и препятствия будто бы рассеялись, и стало видно далеко вперёд. Встревоженный царевич заметил множество тоуэйо. Сотни лодок направлялись к острову. Должно быть, дикари хорошо видели в темноте или на них лежали какие-то чары. Ни одного светильника, ни факела не горело, дабы не выдать приближение нападавших. Бесшумно каноэ скользили между стволов кипарисов. Противник стремительно приближался. Вскоре их удалось хорошо рассмотреть. Абсолютно голые, даже без набедренных повязок, они покрывали тела грубыми, на первый взгляд бессмысленными рисунками. Волосы большинства заплетены в косички или перехвачены верёвками. У некоторых в пробитые носовые перегородки вставлены тонкие птичьи кости. Немногие имели украшения из перьев и ожерелья из зубов крокодилов.
– Пращи и атлатли к бою! – крикнул Уэмак и сам поднял заряженную копьеметалку.
– Подпустим их поближе, – ухмыльнулся Косицтекатль.
– Атакуем с пятидесяти шагов, – подтвердил царевич.
Тоуэйо, считавшие, будто их не видят, тоже