Ненавистная пара. Галина Валентиновна Чередий
брюхатой. Родители ее, само собой, ко мне обратились, хотели избавиться от такого приплода, да только ничего не вышло. Микстурки-то мои и зелья от такого не помогают.
Я мрачно кивнул. Всем известно, что женщине, понесшей от одержимого, особенно уже набравшего силу, практически невозможно освободиться от такого бремени раньше времени. Разве что себя убить, вместе с этим ребенком.
– Семья у девушки была не из бедных, так что быстро пристроили ее замуж за сына кабатчика, пока живота еще не видно было, так что девчонка эта, Летэ, она его дочкой считается, хоть и знают все, что неправда это.
– Еще признаки есть? – вмешался в разговор брат, наверняка уже желающий поесть, выпить и завалиться поспать после трех дней дороги в эту глушь.
– Да, конечно! – почти подпрыгнул на месте слухач, опасливо косясь на недовольную физиономию усталого Реоса. – Все классически прямо. Ее мамаша после девчонки пошла рожать год за годом подряд от мужа-то своего, все сплошь пацаны и у всех – отметины в разных местах.
Я сдержанно кивнул, признавая наличие второй обязательной приметы потенциальной Зрящей – у их матерей, если уж и рождались после них дети, то исключительно противоположного пола и обязательно «меченные», так как чрево бывших игрушек одержимых было по большому счету испорчено. Да и сами эти отпрыски считались существами с повышенным риском принять в себя беса, так что раньше, когда стража находила возможную Зрящую, всех их частенько отправляли на тот свет, в качестве профилактики. Сейчас с этим не так строго, но самого правила никто не отменял.
– Сколько там у нее братцев? – уточнил я и зевнул. Чертовски нудная дорога вышла.
– Восемь, на девятом мамаша и отошла в мир иной, – отозвался слухач.
– Жаль, что померла, – скривился Реос, поняв мою мысль. – Ну, значит, прирежем этих мелких на глазах у девки, ее и тряханет – и готова наша новая Зрящая. Оттащим ее магам – пусть дрессируют.
Я усмехнулся, вспоминая его пьяные страдашки трехдневной давности по судьбам претенденток. Достаточно было протрезветь, и вот вернулся разум. Брат снова такой же циничный и безжалостный засранец, как и я. Как любой в Страже, другим тут не место, мы не сбором грибов занимаемся и не розыском смазливых претенденток в постели аристократов, мы убиваем часто и много.
– Прошу прощения, но этот способ вряд ли сработает, – проблеял неуверенно целитель, – ведь на Летэ в полной мере работает еще и третья примета: отчим и все ее родные терпеть не могут ее с самого мальства, грубы с ней и пашут на ней, как на вьючной скотине, так что ни для кого не секрет, что бедняга тоже теплых чувств к родне не питает, только и мечтает уже замуж выскочить, там хоть работать столько не придется.
– Что и женишок уже имеется? – осведомился я.
– А как же! Отчим ее столковался с нашим мельником, за его сынка-увальня бестолкового ее не без пользы для себя пристраивает. Правда, тот на каждом углу треплется, что брать Летэ за себя ни за что не хочет и его тошнит от одной мысли спать с ней. Вы же знаете,