Дураки, дороги и другие особенности национального вождения. Юрий Васильевич Гейко
отделять главное от неглавного, но... подбирать, взвешивать слова все же приходилось.
Ведение дневника считаю обязательным для любого человека, стремящегося к совершенству, а уж тем более для того, кто хочет складно излагать свои мысли на бумаге!..
И это был второй «мустанг».
Еще один «мустанг» – и тоже литературный – хотел пронестись мимо меня первого сентября 1964 года. В девятый класс московской 101-й школы вошла наша новая учительница литературы и русского языка – Софья Филипповна Иванова. И я влюбился в нее.
Черный тяжелый пучок на затылке, гордая осанка тонкого девичьего стана, чуть насмешливый взгляд, резкий, высокий голос – как же она умела с нами разговаривать! Как интересно и страстно рассказывала она о классиках – они оживали для нас, и мы глотали, впитывали их строки, мысли. Отчего возникали и свои строки, свои мысли. А как она читала «Евгения Онегина» – мурашки по коже бегали! И какие же потрясающе нестандартные темы сочинений она давала!
Естественно, что мне изо всех сил хотелось ее удивить, обратить на себя внимание: однажды домашнее сочинение я написал в стиле русской былины, в стихах. И она прочитала его классу. Да как прочитала! Я влюбился в нее еще больше.
Она наверняка видела это и отвечала «взаимностью» – выделяла меня, советовала и приносила мне книги, которые навсегда определили мои вкусы: Паустовский, Куприн, Тургенев, Пушкин, конечно же Байрон в переводе Пастернака, Бунин, Драйзер, Ремарк...
Она научила меня чувствовать слово – оно имеет вес, цвет, запах, может быть невесомым и тяжелым, скользким и шероховатым, теплым, горячим и ледяным.
Причем, одно и то же слово в окружении разных слов разное. Я научился слышать поэзию прозы в таких, например, фразах Паустовского: «Пахло мокрыми заборами и укропом». Или у Ремарка о любимой женщине, выходящей из моря: «С ее плеч стекал мокрый блеск».
И с помощью своей учительницы литературы я оседлал литературного «мустанга». Исписав за двадцать лет горы бумаги, накопив папку отказов редакций, в тридцать два года я пробил наконец ту «великую редакторскую стену», которая встает перед каждым пишущим, и начал много и успешно печататься.
Тут-то, в 1980 году, мне навстречу устремился третий «мустанг» – двадцатипятилетняя и тоже разведенная актриса Марина Дюжева...
Но я был готов к этой встрече – увидел и «взлетел в седло» в мгновение ока... И не просто «удерживаюсь в седле» – слившись в единое целое, мы летим по жизни вместе уже почти тридцать лет.
Итак, самая главная книга...
А
АВТО – НЕ РОСКОШЬ, А ЖИЗНЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО
Автомобиль – на канцелярском языке – механизм, предназначенный для увеличения человеческих возможностей. Автомобиль – на человеческом языке – безвредный наркотик. Источник мощнейшего наслаждения, стоящий для меня, как вы уже знаете, на третьем месте...
Но в источник мощнейшего наслаждения автомобиль превращается ТОЛЬКО ТОГДА, когда становится подвластен человеку. Первую дозу этого наркотика человек получает,