Дочь пирата. Гэлен Фоули
на пол!
Со страдальческим вздохом Дариус накинул на спинку кресла полотенце, чтобы предохранить от крови светло-желтую парчу.
– Постарайтесь поскорее переодеться, – проговорил он, рухнув в кресло. – Я не привык ждать, пока дама оденется.
Ответив ему понимающей улыбкой, Серафина повернулась к каминной полке и пошарила среди стоящих на ней безделушек. Он откинул упавший на глаза локон, положил ногу на ногу и стал небрежно поигрывать серебряной шпорой.
– Дариус!
Он вопросительно поднял глаза. Принцесса вынимала из фарфоровой шкатулки, стоявшей на каминной полке, белую ленту. Дариус с изумлением заметил, что там же, рядом со шкатулкой, стоял его портрет в небольшой рамке.
Это была копия портрета Дариуса в полный рост, заказанного королевой после того, как он получил ранение, закрыв собой короля от выстрела. Дариус был изображен в мундире – белый камзол, золотые медали, алый пояс – и смотрел сурово и печально.
«Глаза старика на лице молодого человека», – грустно подумалось ему. Казалось, жизнь его закончилась, не начавшись… И все же странное чувство жгучей мукой колыхнулось в груди Дариуса при мысли, что Серафина помнила о нем и держала портрет перед глазами, у всех на виду.
– Дариус, – повторила она, нарушая затянувшееся молчание.
– Да, ваше высочество? – рассеянно откликнулся он.
– Снимайте сорочку, – не глядя на него, приказала она.
Дариус медлил, сомневаясь, что правильно понял ее. Взгляд его вновь метнулся к стройной фигуре, к очаровательным ягодицам, обтянутым голубым атласом. Серафина невозмутимо завязывала лентой пышные непокорные локоны.
С легкой усмешкой Дариус переспросил:
– Что вы сказали?
– Пожалуйста, снимите жилет и сорочку.
– Ах, ваше высочество, – весело отозвался Дариус, – поверьте, я весьма польщен, но сегодня не в настроении…
Она обернулась и насупилась.
– Бога ради, Сантьяго! Я не пытаюсь вас соблазнить. Нечего сидеть как болван, истекая кровью. Раздевайтесь. Живо!
Со свечой в руке принцесса скрылась в соседней комнате. Подавшись вперед, Дариус заглянул в ее гардеробную. Там висело множество платьев, стояли ряды туфелек, которые, кстати, Серафина так не любила носить, предпочитая бегать босиком.
Когда она вернулась в гостиную, через плечо у нее было перекинуто несколько полотенец, в одной руке принцесса и держала корзинку со швейными принадлежностями, а в другой – бутылку, похоже, с коньяком. Поставив все это на пол возле его кресла, она подтащила поближе пуфик и уселась напротив Дариуса.
– В чем дело, Сантьяго? – осведомилась Серафина, изящно сложив руки на коленях. – Почему вы не хотите, чтобы я помогла вам?
Он посмотрел на швейную корзинку, потом на принцессу.
– С каким бы уважением я ни относился к вашему вышиванию, я не стремлюсь стать вашей подушечкой для булавок.
– Я знаю, что делать, потому что раз в неделю помогаю в больнице для стариков.
– Если мне придется наложить швы, –