Дочь пирата. Гэлен Фоули
ты была? Немедленно отправляйся в бальный зал, иначе твоя матушка совсем изведется. Она разыскивает тебя уже два часа. Знаешь. Стрекозка, ведь в самом деле неприлично удирать с бала, который дают в твою честь. Как бы скучен он ни был. – Лазар снова взглянул на Дариуса: – Ранен, она сказала?
Дариус усмехнулся:
– Обычная царапина.
Лазар одобрительно ухмыльнулся: бравада его любимца ему нравилась.
– Перед тобой чистая сталь, девочка моя. Не сомневайся! Что заставило тебя вернуться раньше срока? – обратился к Дариусу король. – Я думал, ты все еще сопровождаешь спутников Туринова.
Серафина настороженно взглянула на Дариуса.
– Сир, – мягко сказал он, – может, вам лучше присесть?
Лазар вскинул голову, и его темные пронзительные глаза прищурились.
– Дьявольщина! Что еще случилось? – Усталой походкой он прошел за письменный стол, задержавшись у широкого окна, потом опустился на стул и утомленно потер глаза. – Ладно, – сказал он. – Бей наотмашь.
– Французские шпионы проникли во дворец и сегодня вечером пытались похитить ее высочество. Примерно полтора часа назад.
Король удивленно уставился на Дариуса, и его обветренное лицо потемнело от ярости. Он повернулся к дочери:
– С тобой все в порядке?
– Все хорошо, – ответила она. – Благодаря Сантьяго.
– Что произошло? – грозно осведомился Лазар. Дариус вкратце рассказал о событиях вечера. Когда он закончил свой отчет, Лазар посмотрел на дочь, поднялся из-за стола, подошел к Серафине и крепко обнял ее.
Дариус стоял поодаль, ощущая неловкость от столь открытого проявления чувств.
– Сир, ее высочество следует отвезти на виллу д’Эсте и строго охранять. А я тем временем постараюсь выловить остальных членов заговора Сен-Лорана…
– Минуточку, парень, – пробормотал король. – Дай мне сначала как следует рассмотреть мою дочь.
Серафина судорожно обняла отца и вдруг расплакалась. «Ну разумеется, – подумал Дариус, – простое прикосновение. Вот что было ей нужно, когда она разрыдалась там, в дворике лабиринта!» Дариус догадался об этом, но не посмел утешить принцессу: побоялся рискнуть. Он опасался что, заключив ее в объятия, обязательно поцелует… а если поцелует, то начнет ласкать, пока она не пригласит его к себе… И тогда уж он точно не остановится. Возьмет ее и отдаст ей всего себя. Он будет счастлив раствориться в ней… и будь что будет! К черту последствия!
О нет! Ни в коем случае нельзя поручать ему охрану принцессы. Дариус дрожал как в лихорадке. Ведь Серафина уже не скрывает, что хочет его… так же, как больше не скрывает слез.
«Возьми у меня все, что хочешь». Как она это выговорила!
Дариус уже почти не помнил, какие жалкие отговорки приводил ей, но как он мог открыть принцессе всю грустную правду о том, почему отказался от ее более чем заманчивого предложения? Даже неудержимое стремление покончить с Наполеоном не более чем самообман. Да, Дариус мог покойно отложить исполнение задуманного на неделю.
На самом деле он просто боялся