Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат. Вера Камша
слишком мало знаешь, чтобы строить жизнеспособные планы, можно наслаждаться конским бегом и почти свободой. Наслаждаться так, как это еще не удавалось ни одному бездельнику.
Грато радостно несся пестрым лугом, срезая дорожную петлю, а по узкой дороге ползла артиллерия. Эрмали таки умудрился остаться с прибытком, сохранив легкие трофейные пушки и даже парочку средних… Вторжение в Гаунау было затеей рискованной, очень рискованной. Риск более чем оправдался, жалованье армии и то третий месяц «платил» добрый город Альте-Вюнцель, но второй раз затевать подобное, да еще с марша, – нет, не стоит искушать судьбу. Катастрофы в Придде не ожидается, у ноймаров – тем более, так что в Бергмарк можно и задержаться. Привести потрепанные полки́ в порядок, позаботиться о раненых, обсудить с маркграфом дела военные и дела безумные, а потом отправить Айхенвальда с Хейлом к Рудольфу и забыть, что ты управишься с Бруно лучше фок Варзов и лучше самогó регента. Коней на переправе не меняют, коней меняют на берегу.
Бьющая в лицо свежесть, стук копыт, зеленеющие склоны, дальние вершины, эдельвейсы и покой… Именно покой, потому что загадывать о будущем, не зная, что творится за перевалами, – глупость, достойная трепетного Давенпорта. Можно отдыхать, можно просто отдыхать, только почему он опять думает о матери? И о том, что все его нынешние удачи и победы не перевесят прошлогодней ошибки. Последней ошибки Сильвестра, за которую в ответе не только покойник, но и они с Рокэ и Рудольфом. Нельзя было покидать кардинала в Олларии. Живого кардинала при живых Манриках…
2
Огурцы Ричард, кажется, возненавидел на всю жизнь. Ранние огурцы, которые лупоглазый чесночник, чьего имени Дикон не знал и знать не желал, пихал в рот тем, кого брил. Можно было послать неумеху к кошкам, но обзаводиться бородой юноша не собирался. Перед дриксенцами должен предстать талигойский герцог, а не опустившийся бродяга. Ричард из последних сил терпел и брадобрея, и красную фасоль с чесноком. Привыкают ко всему. К Лаик, адуанам, кэналлийским разбойникам… Даже к бакранам с их хаблами, грязью и угощеньем из бараньих глаз привыкнуть можно, только не к плену! Плен можно лишь терпеть, делая вид, что тебе нет дела до убогих и при этом невыносимых унижений.
Рокэ пришлось проще, как и святому Алану, вокруг них была не обнаглевшая солдатня, а настоящие враги. Немного помогал старый сон, в котором Рамиро-Вешатель говорил о том, как просто не замечать королей и как трудно не думать о клопах в твоей постели. Сон оказался вещим, но даже им поделиться было не с кем, а время шло, стирая боль чудовищных открытий. Перебравшийся на северный берег Лукка отряд чего-то или кого-то ждал, а вокруг наливалось земляникой северное лето. Чесночники водили купать коней, валялись на солнце, кто-то приволок в лагерь зайчонка, тот два дня сидел в торбе, на третий обнаглел и принялся скакать между телег. Сбежать косой не пытался, Ричард тоже, но бездействие давалось со все бóльшим трудом. Последнее лето Круга Скал близилось к вершине, и тратить его на плен было преступлением.
– Готово! –