Загадка Атлантиды. Олег Рой
машины, а Женька уткнулся в ноутбук и забыл про всех бабулек на свете.
Вот и теперь мама вполне могла вспомнить о чем-то крайне нужном, кровь из носу необходимом, и умчаться покупать эту очередную важную важность. Посему Женя не придал значения внезапному маминому исчезновению, а быстренько залез в холодильник, спроворил себе большой бутерброд с окороком и собрался засесть за очередную компьютерную игрушку.
Проходя мимо большой комнаты, он краем глаза заметил, что на столе лежит открытая толстая тетрадь. Сделав еще шаг, он вдруг остановился и вернулся назад. Тут было чем заинтересоваться – даже из двери было видно, что это «секретная мамина тетрадь»!
Надо сказать, что из предыдущей поездки в Америку мама Рита вернулась какой-то… странной, что ли. Сначала она стала задумчивой, постоянно вспоминала, как они с мужем посетили штат Миссури, в разговоре иногда сбивалась на английский язык, вставляя в свою речь устаревшие обороты. Вообще Рита неожиданно страстно увлеклась Америкой, особенно ее историей, читала книги и даже – о чудо! – смотрела фильмы о ней. А кроме того, просила Женьку добывать ей в Инете ту или иную информацию.
Когда отец сообщил о своей новой командировке и заикнулся было о том, что поедет один, а жена с сыном останутся дома, то бунт поднял уже не Женя, который воспринял новость спокойно, а Рита. Настаивая на том, что должна поехать с мужем, она разразилась длинной взволнованной речью, в которой мелькали фразы про ностальгию и зов сердца.
Не то чтобы папа Леша хотел поехать без жены – просто он не знал, как быть с сыном. Прошлая командировка удачно пришлась на летние каникулы – но что делать сейчас, в разгар учебного года? Тут уже выступил Женя. Ему пришлось уверить родителей, что не случится ничего страшного, если он поживет в это время у деда. Можно заниматься дистанционно или походить в деревенскую школу. Третья четверть большая, и за такой короткий срок (командировка должна была продлиться всего месяц) он ничего жизненно важного не упустит. Рита горячо поддержала сына, и Алексею не оставалось ничего другого, как согласиться с ними.
И еще одна странность появилась у мамы после предыдущей поездки – в свободное время Рита стала что-то писать в толстой тетради. Иногда она даже не ходила на прогулку, а усаживалась к столу на жесткий стул с высокой спинкой и, как школьница, склонив голову набок и высунув кончик языка, принималась старательно строчить. Домашним сообщила, что задумала книгу, но о чем она будет, не рассказывала и тетрадь никому не показывала.
Сначала Алексей одобрял увлечение жены, всячески поддерживал и говорил, что Рита – талант и книга у нее получится не хуже, чем ее фирменный пирог с индейкой. Но чем дальше, тем более странно вела себя начинающая писательница. Когда она садилась работать, у Женьки возникало такое чувство, что делает это мама не просто неохотно, но вроде бы вопреки своему желанию, будто кто-то ее заставляет. Во время творчества Рита становилась раздражительной, резкой, порой даже грубой.