Ютланд, брат Придона. Юрий Никитин
таким, что готов их всех растерзать и пожрать живыми, смакуя, как хрустят на моих зубах их нежные кости, а горячая и свежая кровь брызжет изо рта…
Рокош с силой тряхнул его за плечо.
– Ютлан! Гони такие мысли! Не давай им угнездиться. А то, о чем думаешь, то и случается. И чем чаще и настойчивее думаешь, тем быстрее случится. Как хорошее, так и плохое. А почему с тобой так, я могу ответить… хотя очень и не хотел бы этого делать.
– Скажи! Умоляю!
Рокош тяжело вздыхал, мялся, видно было, что очень не хочет говорить о таком, но Ютлан смотрел с такой верой и надеждой, что наконец с великой неохотой проговорил:
– Ну, ты знаешь, наверное, как все случилось… Я имею в виду, как ты родился…
Ютлан посмотрел на него исподлобья.
– Так, слухи… Но отец сказал, что злые люди всегда наговаривают. Им сладостно порочить других, тогда сами вроде не такие дерьмовые.
Рокош развел руками и, глядя в пол, пробормотал:
– В твоем случае это не совсем слухи, хотя всего не знаю, я тогда был в отшельничестве. Да и никто не знает, никто там не был. Ты артанец, а Скилл и Придон – твои родные братья как по духу, так и по крови. Огнебой, Зверотур, Крылатый Волк, Длинная Палица, Белозуб и еще с десяток героев, с которыми ты рос и бегал наперегонки, – твои двоюродные. Увы, эти уже только по духу.
Ютлан насторожился.
– Те грязные слухи… насколько верны?
Рокош вздохнул, в глазах была жалость, на лице глубокое сострадание.
– Для кого слухи, а для кого история великой и трагической любви, полной нежности, верности, страданий и боли. Твой отец, герой Осенний Ветер, привез из дальних стран как добычу самую дивную девушку, какую только видел свет, Порею Солнцерукую. Это потом мы узнали, что она, дочь древнего народа, могла в любой момент превратиться в большую серебряную птицу и улететь.
– Но этого не сделала?
– Она полюбила твоего отца, – сказал Рокош, лицо его разгладилось и осветилось, – и сама выбрала в мужья. Но, чтобы не ранить артанскую гордость, дала захватить себя в плен. Как и ожидала, твой отец обращался с нею предельно нежно. Через девять месяцев она уже родила ему Скилла, твоего старшего брата. Жили они счастливо, все артане любили свою царицу и гордились ее необыкновенной красотой, ее умением исцелять раны одним прикосновением и светом ее рук… Да-да, ей стоило приподнять рукава и вытянуть руки, как от ее ладоней устремлялся поток яркого лунного света. Она так всегда делала, когда твой отец возвращался поздно с охоты или поездки по дальним племенам. И он счастливо мчался по лунной дороге прямо к дому.
Глава 3
Ютлан сидел тихо, как мышь, негостеприимный мир сейчас отдалился, а он снова в том счастливом детстве, когда Скилл и Придон учили его вскарабкиваться на коня, а потом и вскакивать на ходу, как Блестка приносила им на луг сдобные пироги, а Ютлану настойчиво впихивала еще и медовые соты, а то «совсем шкилет»…
Он чувствовал, как в глазах защипало, опустил поспешно голову, но Рокош смотрел себе под ноги.
– Я знаю, – проговорил Ютлан с трудом, – мама закалила Скилла в детстве, он стал неуязвимым