Фигурки страсти. Елена Арсеньева
потомки злосчастного адмирала Колиньи изобразили королеву Екатерину Медичи, гонительницу и истребительницу гугенотов.
Вот что называется – вовремя сказано!
Алёна снова посмотрела в зеркало. Гид тоже повернул голову, и их глаза встретились. И снова писательнице показалось, что покрывало позеленело, а на нем…
Ей стало жарко. Интересно, а гид, как его там, похожий на графа, видел то же, что видела она?
Да ну, глупости. Как он мог видеть то, что создано ее больным от любовного воздержания воображением? Совершенно никак не мог!
– Кто-нибудь уже был в туалете? – прервал мысли Алёны шепот, обращенный не к ней, но такой громкий и возбужденный, что было слышно каждое слово.
Наша героиня обернулась – невдалеке стоит Рапунцель. Но что это с ней – ужасно раскраснелась, смущена донельзя…
– Там таки-ие статуэтки в шкафчике, ужас! – прошептала все так же громко толстая некрасивая девушка с золотыми волосами. – Китайские. Камасутра китайская.
– Да? Очень интересно!
Смуглый «стетсон» двинулся вперед, расстегивая чехол, висевший на плече.
– Фотографировать тут ничего нельзя, – разочарованно предупредила его маленькая женщина лет сорока с точеным, красивым, но недобрым личиком, одетая в слишком короткую, какую-то детскую, клетчатую юбку в складку. – Вон та китаянка достала камеру, но гид сразу велел убрать.
– Жалко. Ладно, я просто посмотрю, – дернул плечом «стетсон» и, оставив чехол в покое, пошагал к туалетной комнате.
Алёна двинулась за ним.
Да уж… Фигурки оказались как раз в стиле той, которая была изображена на картине с пионами. Алёна вспомнила, что хотела узнать, при чем там вообще тигр, да еще белый, но тут же опять про это забыла, поглядывая то на замечательные своей раскованностью статуэтки, то на лица туристов. Уж, казалось бы, чего только не нагляделся нынешний народ, однако все смущались, отводили глаза и снова с откровенным любопытством таращились на изящные фигурки… Впрочем, может быть, экскурсанты восхищаются качеством работы?
– Они что, в самом деле принадлежали императрице Цыси? – недоверчиво спросила красивая китаянка. – Разве не опасно держать такую драгоценность на виду? Вряд ли замок у шкафчика столь крепок…
– Разумеется, не крепок, – улыбнулся гид. И пояснил: – Вы видите здесь копии, изготовленные лет десять назад, когда во Франции воскрес интерес к Китаю вообще и ко времени правления императрицы Цыси в частности. Граф Альбер Талле, сын графа Эдуара Первого и отец нынешнего графа, счел, что семейные реликвии могут быть интересны посетителям шато, но все же их надо оберегать. Сама коллекция, как я уже упоминал, хранится в выставочной комнате, однако вам не удастся ее увидеть, к сожалению.
– Почему? – разочарованно протянула китаянка.
– Внезапно возникли небольшие неполадки… разбилось окно… потребовалась уборка… – с извиняющимся видом сообщил гид. – Словом, сегодня доступ туда закрыт.
– То