Безымянка. Сергей Палий
наклонение… В жизни оно приносит мало пользы.
Отреставрированный туннель наглухо перекрывала железная створка, на путях скучали наемники. Платформу по всей ширине перегораживали желтые заборчики с надписью «Проход воспрещен! Зона таможенного контроля!». За ограждением прохаживался караульный с местной заставы, молодой паренек, которому, судя по всему, совсем недавно выдали автоматическое оружие и внушили, что бдительность в деле охранения станционных рубежей – превыше всего.
Едва я приблизился к желтым оградкам, как юный караульный вскинул автомат и предупредил:
– Стой! Запретная зона!
Я послушно остановился и присмотрелся к пареньку. Лет семнадцати, длинный и тощий, с рыжим ежиком волос на узком черепе, губастый. Оружие раньше в руках держал, но стрелял мало – опытные бойцы «калаш» под магазин не хватают.
– А что, дальше нельзя? – стараясь сохранять удивленный вид, поинтересовался я. Надо бы проучить молодца.
– Таможня закрыта, – с осознанием собственной важности поведал мне парень. – Приказ: никого не пускать.
Я сунул ему под нос жетон и ткнул пальцем в тиснение дипломатического департамента.
– Видал? Мне везде можно.
Караульный прищурился, выдохнул и засопел. Вся уверенность с него слетела разом, как шелуха с молодой луковицы. Он принялся растерянно озираться, ища поддержки у старших товарищей, но, как назло, в этот момент никого из сотрудников таможни не оказалось поблизости.
– Не велено пускать, – наконец пролепетал парень, то и дело перехватывая автомат.
– Чего «калаш» тискаешь, как бабу? – сурово спросил я и театрально сдвинул брови.
Караульный замер. Ну и тип, однако ж. Видно, из начальственных сынков: уму-разуму не ученный, к жизни не приспособленный. Иначе как объяснить происхождение этого рыжего феномена? Обыкновенные мужики в его возрасте либо уже толстокожие и недоверчивые, как носороги, либо мертвые.
Из будки вышел заспанный начальник таможни, Сулико, и поскреб иссиня-черную щетину на скуле.
– Орыз, ты зачэм джигита моего пугаешь? – показывая золотые зубы, спросил он.
Караульный, наконец, вышел из ступора и отступил в сторону, бормоча извинения. Глаза у парня блестели, пухлые губы кривились.
– Сулико, здравствуй, – поприветствовал я кавказца. – Я просто спросил твоего бравого бойца, почему он оружие гладит, как женщину.
Начальник подтянул кальсоны, запустил пальцы в густую растительность на груди и расхохотался. Он подковылял к сконфуженному караульному и долбанул парня огромной ладонью по спине, отчего тот выронил автомат и чуть не полетел носом в пол. Сулико провозгласил:
– Затупок в роте – рота в поте! Так нас в армыи дэдушки учили, когда я под Свердловском служил. Давнодавно. И бывало, что из-за одного затупка всю роту одэвали в ОЗК и отправляли на жару одуванчики собырать.
– Одуванчики? – изумился парень, поднимая автомат. – Что это?
– Цвэты