Имя свое (Правительница Софья Алексеевна). Елена Арсеньева
она точно так же не могла жить без князя Василия Голицына, и без него, Сильвестра, и без каждого из этих ее новиков, которых она в разное время приближала к себе, любилась с ними до взаимного умопомрачения, а затем меняла на других.
К слову сказать, новики, сыновья-недоросли родовитых бояр или дворян, велись при дворе еще при царе Алексее Михайловиче. В чужестранных землях они зовутся пажами, но слово «новик» обозначало еще и новичка – что в жизни, что в придворном обиходе. Новики (все как один молодые и пригожие юнцы) служили во внутренних покоях царских, присматривались к служению высших придворных, стряпчих, стольников или постельничих. Разумеется, в былые времена никому и в голову не всходило заманивать юнцов в царевнины ложницы: Алексей Михайлович держал семью в строгости. Это уж после его смерти смешалось что-то в королевстве Русском, подумал Сильвестр, без зазрения совести присваивая и перевирая словеса некоего англичанина, как его там… Стоило девкам-царевнам остаться без пригляду, как новики пошли в открытое употребление, а с ними – и молоденькие певчие из черкесов, малороссов либо поляков. Точно так же тешили плоть и сестры Софьи, царевны Марфа, Катерина да Мария, но все же им было далеко до правительницы…
Нет, Сильвестр никого из них не судил, Боже спаси и сохрани! Он и сам отродясь не хранил верности святым обетам – разве может требовать сего от кого-то другого, тем более – от женщин, от девиц, обреченных волею рока на медленное, унылое умирание в тоске теремной? Ох уж невеселая это участь – родиться русской царевной! Он слышал, будто царевны иноземные, зовомые королевнами, как-то умудряются свою судьбу устраивать. То есть, конечно, это отцы их, короли, заботятся, чтоб дочки не отцветали пустоцветами. Но им, чужестранцам, проще, размышлял Сильвестр. Ведь молодые королевичи в тех краях все как на подбор латинской веры, то есть религия не стоит преградою на пути бракосочетаний между правителями разноплеменных и разноязыких европейских государств. Французская королевна, к примеру, вполне может выйти за англичанина, или немца, или вовсе испанца какого-нибудь – и ничем не погрешит супротив веры своих отцов и их латинского Бога. А у нас, в России? Свята вера православная, да вот какая беда: мало стран, где ее исповедуют. Россия окружена сонмищем земель латинских либо лютерских, а правила государей суровы: нипочем не должна русская девица веру свою менять ради замужества с иноземцем! Однако для них, чужестранных царевичей и королевичей, переход в православие ставился всенепременным условием.
Сильвестру это казалось порядочной дичью и несправедливостью. Ведь сказано святыми словами Божьими: остави отца и мать своих и дом свой и прилепися к мужу своему! Именно дело жены – переходить в мужнину веру, а не наоборот. Сильвестр был сведущ в науке, называемой гиштория, а потому знал и о Елене Ивановне, дочери великого князя Ивана III, выданной за литовского короля Александра и снискавшей несчастье себе и своему мужу единственно из-за требований отца ни в коем случае не менять