Кости волхвов. Джеймс Роллинс
не хотела ее обсуждать.
Грей не в первый раз наталкивался на эту невидимую стену. Во-первых, на присутствие сиделки никогда не согласится отец, поскольку в глазах окружающих он, по его мнению, станет выглядеть безнадежным инвалидом. Во-вторых, против этого была и сама мать, считавшая, что заботиться о муже должна только она, и никто больше. Но каких мучений все это стоило их семье!
– Кенни давно приезжал? – поинтересовался Грей.
Его младший брат возглавлял компьютерную фирму в соседнем штате, неподалеку от границы штата Виргиния. Он пошел по стопам отца и стал технарем, правда, специализировался не на нефти, как отец, а на электричестве.
– Ты же знаешь Кенни… – сказала мать. – Ну-ка погоди, я положу отцу маринованный огурчик.
Грей печально покачал головой. В последнее время Кенни часто говорил о том, что хочет переехать в город Купертино, что в Калифорнии. Он приводил массу аргументов в пользу этого решения, но Грей-то знал правду. Его брат просто хотел сбежать, уехать как можно дальше от всех проблем. Но Грей не осуждал младшего брата. Когда-то он и сам сделал то же самое, завербовавшись в армию. Возможно, это была фамильная, передающаяся по наследству черта их семьи.
Мать протянула ему банку с маринованными огурцами, чтобы он открыл ее, и спросила:
– Как идут дела в твоей лаборатории?
– Отлично, – ответил Грей, а затем откупорил банку, выудил из нее огурец и положил на тарелку, предназначенную для отца.
– Я прочитала в газетах, что правительство собирается сократить финансирование УППОНИР.
– Не волнуйся, меня не уволят, – успокоил он ее.
Родители не знали о том, что такое «Сигма» и какую роль играет в ней их сын. Они считали, что Грей занимается какими-то малозначащими научными изысканиями по заказу Пентагона. У них, разумеется, не было допуска к секретным сведениям подобного рода.
С тарелкой в руке Грей направился к задней двери. Мать смотрела ему вслед.
– Он обрадуется, увидев тебя.
«Если бы только я мог сказать то же самое!» – с горечью подумал Грей, направляясь к сараю, стоявшему в дальнем конце участка. Из приоткрытой двери доносились звуки музыки кантри. Они возродили в памяти не самые приятные воспоминания.
Грей остановился у дверей сарая. Он увидел отца, склонившегося над верстаком, на котором лежали ровно оструганные дощечки.
– Папа! – окликнул он.
Отец выпрямился и обернулся. Он был примерно такого же роста, как Грейсон, только более коренастый, с широкой спиной и плечами. Перед тем как поступить в колледж, он работал на нефтяных месторождениях, зарабатывая деньги и опыт в области нефтедобычи. И все было прекрасно до тех пор, пока однажды в результате аварии на нефтяной вышке ему не отрезало по колено левую ногу. В результате отец вышел на пенсию в сорок семь лет.
Это случилось пятнадцать лет назад. Половина жизни Грейсона. Поганой, надо признать, жизни.
– Грей? – Отец словно не верил своим глазам. Он утер пот со лба, размазав по нему налипшие опилки,