Возвращайтесь живыми!. Василий Головачев
свою деятельность в «Триэн» как исследователь аномальных зон России. Кое-какие из них представляют следы древних цивилизаций, особенно остатки пирамид и тоннели. Но отыскались и следы баз пришельцев.
Роман отодвинул головку Юны, всмотрелся в её лицо.
– Ты помогала отцу?
– И мама, и я. – Девушка улыбнулась. – Когда ещё в школе училась. А что в этом особенного?
– Ничего, просто я не предполагал, что ты посвящена в тайны Ковчега.
– Я не посвящена, но кое о чём наслышана. Папа давал читать рукописи, старинные тексты. Не бойся, я вас не выдам.
Роман рассмеялся. У него было легко на душе.
– Я не боюсь. Но тебе надо быть осторожней в общении с другими людьми, даже с подругами.
– У меня их и нет почти. Ты ведь меня защитишь?
Он прижал жену к себе крепче.
– Обязательно!
Зазвонил телефон.
– Слушаю, – сказал Роман в трубку немодного нынче айфона.
– Рома, привет, – послышался в трубке голос Афанасия Вьюгина. – Ты где?
– В Выборге, – лаконично ответил Роман.
– Ага, понятно. Тут, понимаешь, такой случай. Ко мне школьный друг приехал, Володя Шаповалов, он водителем на брестской базе ширпотреба работает…
Афанасий пересказал историю, пережитую Шаповаловым.
– Что скажешь?
– Посмотреть надо, – сказал Роман, отстраняя жену. – Предупреди его.
– Понял, предупрежу. Прямо сейчас?
– Минут через пять.
– Что случилось? – прошептала Юна.
– Интересный случай. Парень не помнит, где провёл сутки.
– С бодуна, что ли? – хихикнула жена, прижала ладошку ко рту. – Извини.
– Вроде бы нет.
– Что будешь делать?
– Посмотрю дистанционно.
– Как?
– Через Афанасия и так, непосредственно через ауру. Завари чайку свеженького.
Юна упорхнула на кухню.
Роман уселся поудобнее, настроился на выход из тела. Душа птицей рванулась в небо, распахнулась светлая даль, небо просияло голубизной, солнце – золотом. Он осмотрелся, поднимаясь всё выше и выше, определил направление, молнией проскочил до Москвы, нашёл дом и квартиру Афанасия.
Вьюгин проявился знакомым «цветком бледного лотоса», его собеседник по фамилии Шаповалов – разноцветным «куском мха».
Роман внимательно оглядел этот тающе-плывущий «мох» со всех сторон, осторожно раздвинул нити «мха», проник в «энергокактус» человека, сомневающегося в своей адекватности.
В голову ворвалась «толпа» шепотков и тихих голосков, создающих впечатление текущей реки.
Роман напрягся, отбиваясь от «мысленных речных струек», начал подсоединяться к каждой, ища нужные сведения.
Кто-то бросился на него из глубин «реки», злобный и агрессивный, как хищная рыба. Он с трудом увернулся, спешно наращивая «зубы» для обороны: это была программа защиты мыслительной деятельности Шаповалова, внедрённая в мозг неведомым ухищрением внешнего «программиста». Пришлось стать своеобразным «хакером», чтобы сразиться со «щукой»