Русская семерка. Эдуард Тополь
на ногу и, нетерпеливо подергивая отлично начищенным черным ботинком, произнес раздраженно: – Неужели так трудно найти человека на вашем вшивом заводе?!
Рядом с блондином, в кресле у стены, сидел спортивного вида мужчина тоже лет тридцати пяти – сорока, но далеко не такой красавчик. Лицо его было непропорционально фигуре – мелкое, сухое, как булыжник, с резко выступающими татарскими скулами и низким лбом, над которым торчал жесткий бобрик темных, коротко стриженных волос. Костюм на нем был не такой модный, как у блондина, но ботинки – точно такие же, черные и хорошо начищенные. А в руках он держал папку с надписью на бумажной наклейке:
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Алексей ОДАЛЕВСКИЙ
слесарь 4-го разряда
– Вы, молодые люди… то есть, извините, товарищи, не волнуйтесь! – поспешно отвечал блондину пожилой, не меньше шестидесяти пяти, толстяк, Иван Михайлович Гущин, секретарь партийной организации Мытищинского машиностроительного завода имени Красного Октября. – Его найдут! Никуда он не денется!.. – И Гущин даже заискивающе встал, подошел к окну.
За окном был длинный и заснеженный заводской двор с типичной зимней сиротливостью глухих и плоских, без окон, бетонно-блочных корпусов заводских цехов, неспешным движением трактора-автопогрузчика и тремя рабочими в курилке. Один из них достал из-за пазухи телогрейки «чекушку» и, отковырнув пробку, тут же запрокинул бутылку над горлом.
– Ах ты, курвец, сукин сын! – возмутился Гущин под ироничным взглядом блондина и сунулся открыть форточку, чтобы выяснить фамилию алкоголика и нарушителя трудовой дисциплины. Но тут в дверь кабинета осторожно постучали.
– Да?! – повернулся к двери Гущин, и голос его обрел начальственную наполненность. – Войдите.
Дверь открылась. На пороге стоял высокий, черноволосый, слегка сутулый парень лет двадцати двух. На нем были рабочий бушлат, мятая, в клетку, рубашка и заправленные в солдатские сапоги теплые байковые шаровары. Бушлат был расстегнут, но в поясе перехвачен широким солдатским ремнем с металлической пряжкой. Глядя исподлобья и держа руки в карманах бушлата, парень остановился в двери:
– Вызывали?
– Входи, Одалевский! – властно сказал Гущин. – Что тебя уже полчаса найти не могут? Вот товарищи из Москвы приехали…
– А я на толчке сидел. Живот прихватило. – Одалевский вдруг простодушно улыбнулся крупными запекшимися губами. – А зачем из Москвы-то?
– Ну что ж! Давай, как говорится, знакомиться! – Блондин энергично поднялся с подоконника и подошел к Одалевскому, дружески протянул руку: – Я – Игорь, а это мой друг Станислав, или попросту Стас, – показал он на своего скуластого и спортивно-увесистого друга и повернулся к Гущину: – Товарищ Гущин, нельзя ли нам чаю организовать?
Гущин засуетился, засеменил к выходу.
– Конечно! Сейчас! Вам с лимончиком или без? Я мигом!..
– Не торопитесь, Иван Михалыч. У нас времени много. И с Алешей есть о чем поговорить… –