Кошмары Серебряных прудов. Антон Иванов
торта и Жанны. Виновница торжества по-прежнему стояла столбом посреди комнаты, сжимая побелевшими пальцами блюдо, на котором еще совсем недавно красовался роскошный торт. Лицо Жанны и плечи были в брызгах взбитых сливок. А на блюде теперь лежало нечто, напоминающее руины прекрасного античного города.
Огромные изумрудные глаза Жанны были направлены в одну точку. Она смотрела куда-то мимо нас в пустоту и явно ничего не видела и мало что понимала. А мы все, совершенно не зная, как выйти из создавшегося положения, с ужасом взирали на нее.
Внезапно мое внимание привлек странный звук, доносившийся снизу. Я посмотрел. Звук исходил от Пирса. Он сейчас тоже являл собою весьма живописное зрелище. Весь в сливках. К спине прилипла погасшая свеча от торта. Впрочем, Пирс всем видом показывал, что внешний вид его не особо и волнует. Он с аппетитом уписывал добрую треть торта, свалившуюся с блюда, и, естественно, от удовольствия громко чавкал.
Толян тоже заметил пса и со свойственной ему непосредственностью изрек:
– Во ржачка! Пес под взбитыми сливками!
Видимо, нервы у нас у всех были напряжены до предела. Ибо стоило Толяну это произнести, как нас охватил невольный, но жуткий хохот. Ну просто настоящая истерика. Мы ржали и не могли остановиться. Не смеялась одна лишь Жанна. Однако наш хохот вывел ее из ступора.
– По-моему, совсем не смешно, – каким-то деревянным голосом произнесла она.
Я понял, что Жанна едва сдерживается. Хохот наш оборвался столь же резко, как и возник. В комнате повисла гробовая тишина. Даже Пирс перестал вдруг чавкать и, поджав хвост, на полусогнутых уполз под стол.
– Мама так старалась, – по-прежнему безжизненным голосом продолжила Жанна. – Неужели…
И, не договорив, она вместе с блюдом кинулась прочь.
– Жанна! Жанна! – последовал я за ней. – Подожди. Мы сейчас все…
Я хотел сказать, что мы с ребятами сейчас все приведем в порядок. Но Жанна, швырнув блюдо с руинами торта на кухонный стол, отпихнула меня и скрылась в ванной комнате. Дверь хлопнула. Щелкнула задвижка.
– Да не расстраивайся ты так! – И, стремясь обернуть все в шутку, я добавил: – А между прочим, Пирсу торт очень понравился.
Ответом мне был шум воды из крана. Жанна даже слушать меня не хотела. Я все-таки постучался в запертую дверь, но тут на место происшествия прибыли все остальные. Динка, Светка и Лариска, оттеснив меня в кухню, тоже принялись стучать.
– Жанна! Жанна! – прокричала Динка. – Брось дуться и выходи. Все вообще-то отлично.
Шум воды за дверью усилился. По-моему, Жанка, чтобы нас не слышать, врубила душ. Динка, однако, продолжала успокоительные маневры. Правда, пока все ее уговоры оставались без ответа. А вода в ванной продолжала шуметь.
– Я вообще, ребята, не понимаю, какие проблемы, – с искренним недоумением посмотрел на нас Толян. – Это она чего, из-за торта? Так я же второй принес. Сейчас достанем, порежем, и все дела.
– Слушай, Толян, заткнись, – сжал кулаки я.
– Мое дело предложить, – смутился тот. –