Дорога к Пушкину (сборник). Владимир Михановский
нахмуренного желчного лица.
– Гони моя лошадка, курс на север, —
Он повторял, подпрыгивая мерно.
Болтали долго, в полночь он ушел
С Али – своим доверенным дружком.
Разгорячен беседою с поэтом,
Ворочался я и не мог уснуть.
Али сказал: – Мы в Турцию махнем!
Там девки слаще меда, ей-же-ей,
Да и дешевле много, чем в Одессе.
Я песню эту слышал, и не раз.
«Али – моя единственная радость», —
Не раз за вечер Пушкин повторял.
…Ершистый, неприкаянный и буйный,
Ну кто его в Одессе приголубит?
Кому он склонит голову на грудь?
Эй, пожалейте негра, кто-нибудь!
Ночь Воронцова
Такая запятая приключилась,
Иль, может быть, судьба, в конце концов.
Ты правильно взбесился, Воронцов:
Твоя супруга с Пушкиным слюбилась.
И через пень-колоду все пошло.
Где берега и лодка? Где весло?
Не зря ты перепутал ночь и день,
Узнавши про случившееся дело.
Топор бы в руки, или там кистень,
И врезать, чтоб в округе загудело!
Он может сделать, потому и граф,
И не лишен своих наследных прав.
Ему ли, ей? А может быть, двоим?
За муки незаслуженные эти…
Из трубки вился ароматный дым
И растворялся в душном кабинете.
Он прикурил и думал о своем,
И погрузился в полночь графский дом.
Мальчишка, графоман и фанфарон,
Напялил байроническую маску…
Убить его, пожалуй, не резон, —
Подобный случай вызовет огласку.
Нет, накажу я дьявола иначе,
И он завоет, получивши сдачи.
Уснул у моря пыльный городок,
Как контур незаконченной картины,
Тревог, надежд и мужества исток,
Что волею возник Екатерины.
И граф проговорил довольно смачно
Окрашенные горечью слова:
– Конечно, он сучара однозначно,
Но Лизка-то, паскуда, какова?!
Его – и на мальчишку променяла.
Чего Елизавете было мало?
Сперматозоид гнусный негритоса,
Он опозорил собственность мою.
Теперь вокруг любой посмотрит косо
На нынешнюю графскую семью.
Как быстро лоск блистательного сэра
Со спятившего рыцаря слетел!
Пылал он, как расплавленная сера
В аду, средь распадающихся тел.
Харон, неутомимый перевозчик,
Вот так же матерился средь зыбей,
Ругался, как надравшийся извозчик,
Когда он оставался без людей.
Слетела сразу с графа позолота,
Наверно позабыл, что рыцарь он.
Воздерживаться больше не резон,
Английский лоск слетел с него в два счета.
Ну, погоди же, подлое отродье!
Подавишься ты яблоком в саду.
Суд высший на тебя я наведу
И прочь тебя утащит половодье.
Проклятый прыщ на теле государства,
Узнаешь, что такое серный ад.
Я