Последний адмирал Заграты. Вадим Панов
еще один цехин. Доволен?
– Очень, – не стал скрывать возница.
– Вот и славно.
Кто такой «мессер» или Мессер, Бен не знал, однако в ходе разговора догадался, что Валентин – слуга и так называет своего хозяина. Человека, судя по поведению худощавого, богатого и знатного. То есть самолюбивого и капризного. И появившийся адиген полностью оправдал ожидания старого возницы. Среднего роста, лысый, как колено, он, казалось, не видел, а точнее – не хотел видеть никого вокруг. Забрался в коляску, опершись на руку Валентина, развалился на диванчике и принялся изучать перстни, украшающие короткие толстые пальцы. Такое отношение было куда обиднее, чем откровенное презрение слуги.
– Куда поедем, добрый синьор? – осмелился спросить Бен, попутно размышляя, стоит ли надевать кепку.
– Обращайся только ко мне, Бен, – жестко велел Валентин. – Мессер не станет с тобой разговаривать. – Он уселся на козлы рядом с возницей. – Вперед.
– Куда поедем, синьор Валентин? – повторил Бен и совсем не удивился ответу:
– В собор Святого Альстера, Бен. Особенно не торопись, но мы должны успеть до окончания утренней мессы.
Все настоящие адигены – олгемены, а где еще быть честному олгемену в воскресное утро, если не на мессе?
На фоне массивного и несколько мрачноватого Альбурга, старинные районы которого создавались по крепостным планам из коричневого и серого камня, нежный и легкий Зюйдбург казался даже не городом – поселением. И это при том, что по числу жителей столица южной Заграты лишь на треть уступала Альбургу. Выстроенный из белого камня, необычайно светлый и воздушный, Зюйдбург раскинулся на берегах тихой Мериссы и казался ожившей фантазией талантливого, но слишком уж сентиментального художника. Ненастоящим казался Зюйдбург, слишком совершенным для творения рук человеческих.
Зюйдбург строился адигенами, призванными на Заграту Адольфом I в начале Этой Эпохи. Строился, вопреки адигенским традициям, не как город-замок – король не желал давать самолюбивым, хоть и давшим клятву верности дворянам серьезную опору, – а как город-поместье, но оттого только выиграл. На левом, обрывистом берегу Мериссы стояли самые высокие здания: собор Доброго Лукаса – большинство загратийских адигенов были выходцами с Кааты и считали этого Праведника своим покровителем, дворец королевского наместника, муниципалитет и театр, а вокруг них утопали в зелени белоснежные виллы землевладельцев. Правый же, низкий берег был отдан простолюдинам и купцам. Здесь адигены выстроили вокзал и огромную ярмарочную площадь, и здесь же, после того как Густав III расширил права загратийских дворян, появились заводы, фабрики, эллинг и пять причальных мачт для цеппелей.
Именно на правом берегу Мериссы, в промышленных районах Зюйдбурга, проводил все последние дни Нестор дер Фунье, вдохновитель и лидер загратийского мятежа.
– Десять миллиметров? Анри, это курам на смех! Мне нужно не меньше двадцати!
– Для этого понадобится другой завод, адир, – жалобно ответил инженер. – На нашем оборудовании невозможно сделать двадцатимиллиметровую броню.
Нестор на