Последний адмирал Заграты. Вадим Панов
меня только одна судьба, Томми, – Помпилио.
Дорофеев крепко пожал приятелю руку и плюхнулся в соседнее кресло.
– Какого дьявола твой мессер позабыл на Заграте?
– Семейные дела, насколько я понимаю. – Базза кивнул официанту: – Белого прошлогоднего, что хвалит Гуго…
– Все ищете Ахадир?
– Никогда не занимались такой ерундой, – вздохнул Дорофеев. – Мы…
– Да ладно, Базза, уж мне-то мог бы сказать! – Томми заговорщицки подмигнул Дорофееву. – Все знают, что Ахадир – идефикс Помпилио.
Точнее – идефикс всех цепарей Герметикона, мечтающих отыскать легендарную священную планету не меньше, чем Изначальный мир или три потерянных планеты Ожерелья. Однако Базза был человеком прагматичным и в сказки не верил.
– Ахадира не существует.
– Как и цеппеля Одинокой Матери, – поддакнул Томми.
– Как и цеппеля Одинокой Матери, – согласно кивнул Дорофеев. – Не поверю, пока не увижу.
– А как же это? – Томми торжествующе продемонстрировал Баззе первую полосу «Каатианского вестника». – Одинокая Мать появилась на Абакате!
Томми Джонс никогда не забирался дальше ближайших к Ожерелью планет Бисера, а потому обожал таинственные истории о необъяснимых событиях в дальних мирах, и жадно поглощал даже самые завиральные журналистские байки.
– Цеппель опять явился ночью, прошел сквозь вижилан и взял курс на север. А на следующий день сообщили о гибели небольшого города…
– Одинокой Матери не существует, – усмехнулся Базза.
– Кто же совершает убийства?
– Работорговцы, пираты…
– Жителей не похищают и не грабят, просто убивают.
– Одинокая Мать появляется только в приграничных мирах. На мой взгляд, одного этого факта достаточно, чтобы понять, что это или работорговцы, или пираты.
– Ни то ни другое! – замотал головой Джонс. – В газетах пишут…
– Томми!
– Базза? – Джонс поднял брови. – В кои-то веки я могу поговорить с человеком, который лично облазил все миры Герметикона. Так что не мешай.
– В кои-то веки ты встретил человека, который не верит ни в одну из этих историй. – Дорофеев рассмеялся, удобнее устроился в кресле и поинтересовался: – Давно здесь?
– Да как сказать… – Томми глотнул коньяка. – Всего шесть часов, но уже второй раз за неделю. И седьмой за месяц. Ухожу в четыре пополудни.
– Открыли регулярный рейс?
– Почти.
– Беженцы? – осведомился после короткой паузы Дорофеев.
И услышал ожидаемое:
– Да.
Джонс был капитаном «Белой Птицы», сверхбольшого пассера транспортной фирмы «Регулярные линии Северного Бисера», и обычно ходил по Ожерелью – гонять его вместительное судно на Заграту не имело коммерческого смысла. Теперь же, судя по всему, ситуация изменилась.
– Прибыль, Базза, проклятая прибыль, – проворчал Джонс после того, как официант доставил Дорофееву выпивку. – Сюда везем