Благословение небес. Джудит Макнот
уверяет, что его не интересуют «невинные молоденькие штучки». Тем не менее, – сказала она с негодованием в голосе, – я была бы рада, если бы она воспылала к нему нежными чувствами. Один-два танца, несколько томных взглядов, и мы навсегда избавимся от нее, как только молва об этом достигнет ушей ее пылкого обожателя… Господи, Элизабет! – воскликнула Валери, заметив наконец Элизабет, которая стояла чуть позади нее. – А мы думали, что ты танцуешь с лордом Ховардом.
– Отличная мысль! – подхватил лорд Ховард. – Мне был обещан следующий танец, но если вы не возражаете, может быть, потанцуем сейчас?
– Пока вы не узурпировали ее окончательно, позвольте мне сказать пару слов, – быстро проговорил лорд Эверли, ошибочно считая лорда Ховарда своим соперником. Повернувшись к Элизабет, он продолжил: – Завтра мы на весь день собирались на увеселительную прогулку в деревню. Не окажете ли мне честь сопровождать вас на этой прогулке?
Злобные пересуды подруг повергли Элизабет в такую растерянность, что она с благодарностью приняла предложение лорда Эверли и согласилась танцевать с лордом Ховардом. Когда они закружились в танце, он улыбнулся ей и сказал:
– Насколько я понимаю, скоро мы породнимся. – Заметив ее удивление этим преждевременным замечанием, он объяснил: – Мондвэйл признался мне, что вы вот-вот сделаете его счастливейшим из людей. Полагая, что ваш брат не обнаружит о нашей семье какой-нибудь страшной тайны, которой в действительности не существует, я думаю, вопрос можно считать решенным.
Поскольку Роберт специально предупреждал, чтобы она еще некоторое время подержала виконта в неизвестности, Элизабет сказала единственно возможное при данных обстоятельствах:
– Это решение полностью зависит от моего брата.
– О-о, такое послушание лишний раз говорит в вашу пользу, – одобрительно заметил он.
Через час, когда лорд Ховард все еще не покинул ее, Элизабет наконец поняла, что он решил взять на себя роль ее опекуна на этом вечере, который, на его взгляд, не был предназначен для таких юных и неопытных особ. Когда лорд Ховард отошел, чтобы принести ей пунша, она внимательнее оглядела зал и обнаружила, что гости, причем не только мужчины, но и женщины, постепенно перемещаются в комнату для карточной игры. На обычных балах такие комнаты предназначались исключительно для мужчин; хозяева предусматривали ее для тех (обычно это были мужчины женатые или преклонных лет), кто, будучи вынужден присутствовать на балу, категорически отказывался провести весь вечер в пустой светской болтовне. Она знала, что Ян Торнтон ушел туда в самом начале вечера, но сейчас там что-то происходило, и даже ее подруги с вожделением стали поглядывать в ту сторону.
– А что такого особенного происходит в комнате для карт? – спросила она у лорда Ховарда, когда он вернулся с пуншем и повел ее к подругам.
Он сардонически улыбнулся:
– Торнтон почти весь вечер проигрывает, что весьма необычно для него.
Пенелопа и остальные девушки, сгорая от любопытства, прислушивались