Ола и Отто. Выбор. Александра Руда
как лучше, партнер.
Полугном просиял.
– Но в наказание, – продолжала я, – будешь гладить мою парадную мантию.
Лицо Отто скривилось.
– Давай лучше ты со мной разговаривать не будешь, – предложил он. – Будешь дуться, обижаться и отворачиваться, а? Ругаться?
– Не дождешься, – сказала я, выуживая несчастную тряпку из баула. – Держи!
В дверь постучали.
– Я отдам гладить мантию горничной! – воодушевился Отто. – Войдите!
Прежде чем я успела хоть что-то подумать, оказалось, что я вишу на шее у самого дорогого, близкого, нежного… мерзкого, вредного, противного обманщика. Ирга крепко прижимал меня к себе и что-то шептал в перерывах между поцелуями. Я резко оттолкнула увлекшегося некроманта.
– У тебя есть две секунды, чтобы придумать достойное оправдание тому, что ты мне не писал! – заявила я, отходя от греха подальше.
– Романтический момент упущен, – пробурчал Отто.
– Я тебе писал! – возмутился некромант, стряхивая с черных волос капельки дождя. – Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить себе такую небрежность!
– Отто! – попросила я вмешаться.
– Ола не получила ни одного твоего письма, – сказал полугном. – Я свидетель, да и не только я. Все общежитие знает…
– …что ты меня поматросил и бросил! – горько сказала я, борясь со слезами.
Лицо Ирги выражало искреннее удивление.
– Как я мог это сделать, если я предложил тебе выйти за меня замуж? Я проявил к тебе высшую меру доверия и расположения, какую вообще может проявить мужчина к женщине!
Я скрестила руки на груди и постаралась придать лицу выражение «все мужчины – сволочи». Ирга нахмурился.
– А может быть, ты погладишь мантию своей будущей жены? – разрядил ситуацию Отто.
– Что? – удивился Ирга, рассмотрел одежду и сказал: – Насколько я понимаю, это почетное задание получил ты, так что нечего увиливать!
– А мне казалось, – пробурчал полугном, – что это было бы самым веским доказательством любви…
– Ола, я писал тебе, – тихо сказал Ирга. – Можешь узнать на почте.
Я отвернулась.
– Для тебя это действительно так важно? – Некромант подошел ко мне поближе.
Я всхлипнула.
– Я клянусь тебе памятью моей матери, что я тебе писал, – прошептал мне на ухо Ирга.
Ого, это серьезно! Насколько я помнила, некромант к своей матери относился очень тепло и трепетно, правда, единственное, что я про нее знала – она погибла, когда Ирга был совсем маленьким.
– И про что ты там писал? – спросила я.
– Про то, как я скучаю без тебя, про то, какая ты замечательная, про то, как я…
Отто громко чихнул и сказал:
– Извините, что я вам мешаю, но, Ирга, у тебя нет случайно носового платка?
Некромант вздохнул:
– Я вам все принес – платки, непромокаемые калоши, зонты. Я догадывался, что вы приедете неподготовленными.
– А откуда ты знал, что мы приедем?
–