Слотеры. Песнь крови. Виталий Обедин
Ты меня заинтриговал и распалил одновременно. Я уже вожделею твою тетушку. Она ведь не страшная?
– Она красавица, хотя по возрасту годится тебе в прапрапрабабушки. Мы, Слотеры, медленно стареем.
Юный негодяй со смешанными чувствами уставился на пузырьки.
– Клинки Азазела! Если все так просто, почему другие не догадались, где искать кровососа? – через какое-то время спросил он, усилием воли заставив себя выкинуть из головы мысли о прекрасной некромантке, превращающей любовников в зомби. – Ведь охота за Ренегатом длится уже столько дней! Я слышал, Магистрат и вознаграждение за его голову удвоил.
Я жестом велел Коту собрать улики обратно. Побросав в холстину пузырьки и бумажки, подросток небрежно соорудил сверток и толкнул его мне через стол.
– Потому что они – и городская стража, и вампиры из гетто – изначально пошли не тем путем. Они пытались отыскать мертвого, который прячется среди живых… а мертвецу пристало искать место среди себе подобных!
– Кхе-кхе…
У входа в «Луженую глотку» послышалось несмелое покашливание. Нарисовавшийся в дверном проеме мальчишка лет тринадцати с опаской смотрел в нашу сторону, нервно теребя мочку уха. Неумелая татуировка на предплечье, изображавшая кошку со вздыбленной шерстью (отчего та больше походила на дикобраза), выдавала в нем одного из подручных Кота.
– Достали? – с царственной деловитостью спросил юный негодяй, делая мальчишке знак приблизиться.
Весь вид Помойного Кота кричал: видал, с кем я столуюсь?!
– Не вопрос, мастер! Все как ты сказал! – косясь в мою сторону и не решаясь двинуться с места, затараторил парнишка. – Белый трехлеток без единого пятнышка! Немного норовистый, правда. Владелец сначала не хотел продавать, смеялся над нами, говорил: мол, не так беден, чтобы сторговать отличного жеребца уличным оборванцам, которые до подпруги-то едва дотягиваются… Ну так мы его и… – Парень осекся и тут же поправился: – …Ну то есть он, как увидел деньги, сразу сменил гнев на милость!
Хм…
Сомневаюсь, что упомянутый владелец хотя бы издали увидел блеск ста уранийских марок, которые я днем раньше выдал своему незаконопослушному помощнику на приобретение именно такого коня – белого жеребца-трехлетка. Помойный Кот и его банда отличались крайней прагматичностью. Зачем платить за то, что можно украсть?
При этом главарь малолетних бандитов руководствовался простейшими соображениями: даже если кто-то и увидит под Слотером ворованного коня с чужим клеймом (хотя клеймо наверняка уже изменили), он вряд ли попытается заявить на него свои права. Собственная шкура стоит всяко дороже конской!
Я посмотрел в плутоватые глаза Кота и убедился: так и есть.
Не могу сказать, что такое положение дел меня устраивало: конокрадство – слишком мелко для Древней крови. Свои же родичи, случись узнать, засмеют, не говоря уже о представителях прочих кланов! И потом, он взял себе мое золото.
Мальчишка вконец охамел.