Планета битв. Сергей Волков
хотелось бы… – пробормотал Лапин, сгорбившись. Стеклянный бокал тонул в его громадной ладони.
– Ду гейст мир ауф ди айер! – выругался Шерхель и хватил кулаком по столу. – Завели панихиду! «Мы все умрем». Тьфу! Противно слушать. Человек есть мера всех вещей. Напомнить, кем сказано? А раз мера всех вещей, стало быть, этой мерой и нужно все мерить. И смерть в том числе! Всем ясно?
– Твой энтузиазм бы – да Богу в уши, – усмехнулся Клим. Немец тяжело задышал, выкатив глаза, и разразился бранью:
– Лек мих ам арш! Или будет по-моему – или никак не будет! Я вас не звал! Сами прибежали: «Зигфрид, спаси, Зигфрид, помоги!» Стало быть, не можете без Зигфрида?
– Зигфрид! – укоризненно пробасил Прохор Лапин, но немца было уже не остановить.
– Вакцину поднять – это вам не велорикши конструировать. И не власть делить! В вашем гадючнике специалистов не нашлось – что делать? А-а-а! Есть же Шерхель, старый друг, чудаковатый немчик. Он поможет, он спасет…
– Зигфрид! – снова подал голос Лапин, тяжело взглянув на разошедшегося Шерхеля.
Елисеев поморщился, допил терпкое вино и обратился к немцу:
– Зиг, зачем ты себя накручиваешь? Я приехал к тебе потому, что так сложились обстоятельства. От Лимеса до озера Скорби в разы ближе, чем от Фербиса! Тем более что о «пятнухе» мы узнали в Каменном форте. Ты же сам все понимаешь – чего тогда злишься, истерику тут симулируешь?
– Он вам с Лускусом простить не может, что вы Сыча с компанией на рудники не отправили, – простодушно бухнул сибиряк из своего угла. – И Временное правительство это ваше…
– А-а-а! – протянул Клим. – Ну, это другое дело. Завидуешь, что ли, Зиг? Так мы тебя звали. Или ты сразу хотел на место Сыча? В эти, как там у вас это называется… фюреры?
Клим произносил эти слова, уже ругая себя и понимая – сейчас немец взорвется и результатом этого взрыва может стать все, что угодно, вплоть до отказа Шерхеля помочь. Но поделать с собой Елисеев ничего не мог – он тоже злился на Зигфрида, на его непробиваемое, патентованное упрямство, граничащее с тупостью. Что-то похожее почувствовал и Цендорж. Он все так же сидел на корточках у стены, вот только пулевая винтовка, прислоненная к дверному косяку, неожиданно оказалась на коленях монгола.
Но, вопреки ожиданиям, Шерхель вдруг рассмеялся:
– Шайсэгаль! Рыжий фюрер планеты Медея Зигфрид Шерхель! Да, ты разочаровал меня, Клим. Как там говорится по-русски? «Не меряй на свой аршин?» Вот и не меряй. А если серьезно…
Немец сжал кулаки, бросил взгляд за окно на догорающий закат и снова заговорил:
– Пойми, дубина! С того момента, как вы с Лускусом решили строить новый дом на фундаменте, заложенном Сычом, все, что будет происходить на стройплощадке и в будущем доме, нужно рассматривать в свете одной простенькой фразы. Догадываешься, какой? Нет? Все очень просто: «Кому это выгодно?» Да, да, именно так! Вы решились воссоздать на Медее этот трухлявый демократический пень, что отравил своим зловонием