Последний час надежды. Константин Бояндин
думать…
Морская соль. Ники повернула голову и я увидел, что слёзы стекают по её щекам. Невольно пошевелился (она не отняла ладонь), взглянул в сторону стола, на зелёные фосфоресцирующие цифры…
О господи! Половина четвёртого!
Я вскочил… попытался вскочить. Не смог, запутался в ногах, едва не упал. Проклятая Ники… для этого она привела меня сюда? Чтобы я опоздал, чтобы остался здесь? Злость вернулась почти мгновенно. Ники подняла голову, встречаясь со мной взглядом. На лице её я прочёл отчаяние. Настоящее? Притворное?
– Ники, какого…
Хорошо, что я вновь посмотрел на часы. Не половина четвёртого. Половина двенадцатого. Мы ещё успеем, даже если опоздаем на полуночный автобус. А опоздаем наверняка.
– Брюс, – губы Ники шевельнулись. – Ты мне нужен.
Я молча протянул ей руки. Она приняла, поднялась. Всё так же великолепна… но теперь красота её, купающейся в лунном свете, казалась вульгарной. Красота мраморных статуй, расставленных в борделе. Красота девиц лёгкого поведения, притягательная и порочная. Что-то изменилось. Если то, что мне привиделось, случилось на самом деле.
– А Длинный, значит, тебе уже не нужен? – не сдержался я.
– Уже нет. Брюс, уезжай. Как можно скорее. Двенадцатым поездом, в Ле-Тесс. Поезд будет через полтора часа, ты успеешь.
Она говорила, а слёзы текли по её щекам. Ровный голос Ники придавал жутковатое ощущение нереальности всему происходящему. Такого не может быть.
– Мне не нужно в Ле-Тесс. Я еду в Сант-Туаре. София ждёт меня, – мне уже нестерпимо хотелось говорить что-нибудь, что ранило бы Ники. Безумие, что, возможно, творилось здесь недавно, всё ещё не остыло в моей голове.
– Нет, Брюс. Это важно. Ты должен ехать в Ле-Тесс, со мной. Вот, – она протянула руку за спину. Что-то глухо звякнуло, прошелестело. Я увидел свой талисман, подарок бабушки. «Счастливый пенни», на серебряной цепочке. Так. Значит, она всё-таки украла его. Или она, или кто-нибудь из приятелей Длинного. Пока я был в беспамятстве или пока лежал в больнице. Я забрал талисман, рука сама собой сжалась в кулак.
Ники закрыла глаза, и я осознал, что она ждёт удара. Это усилило нереальность настолько, что я опомнился. Бежать отсюда, прочь. Не знаю, что там случилось у Ники, но лучше не знать.
– Я ухожу, – сумел я выговорить. – Спасибо, Ники, – я не знал, всерьёз ли благодарил. Прозвучало издевательски. – Прощай.
– Нет! – она поймала меня за рукав, вынудила обернуться. Прижала мою правую ладонь обеими своими, к своей груди. – Брюс, поверь мне. Мне нужна помощь. Твоя помощь.
Я вздрогнул. Видения возникли… облако её запахов, нежная, манящая смесь, стала резкой, едва переносимой… в ушах застучало. Я увидел… Я увидел, как она… как она проделывала это с другими – с Длинным, с его дружками. Видел её, покорную и податливую… игрушку в руках Длинного. Я почувствовал омерзение.
– Да, – прошептала она. – Но это не важно.
– Ч-что?!
– Я была с ними. С каждым. Но это не важно, Брюс.