Танара. Виктор Улин
на землю. Наконец, ощутив полное касание, Грейфер нажал тормоз. Юзом, со свистом преодолевая остаток полосы, машина неслась вперед. Но на земле она управлялась уже точно, как автомобиль. Грейфер взял педалями влево, чтобы не снести предупредительные огни, и пошел пахать снежную целину.
Увязая в сугробах, бомбардировщик начал замедляться, и было похоже, что он все-таки рано или поздно остановится. Границ аэродрома не хватило: порвав колючую проволоку и опрокинув несколько опор, самолет вырвался за его пределы. Пропахал по кочкам и ухабам еще метров двести и наконец встал.
Как ни в чем ни бывало.
Грейфер даже не стал пытаться вырулить обратно. У него не осталось сил. Он заглушил двигатели, откинул крышку своего фонаря и высунулся наружу, подставив пылающее лицо холодному зимнему ветру.
Как бы то ни сошлось, это была победа.
Не победа человека над самолетом.
Так мог бы сказать простой выпускник авиационного училища летчиков.
Но не врожденный пилот Валерий Грейфер, не разделяющий себя с машиной даже в такой ситуации.
Победа человека и самолета над общей бедой…
Он закрыл глаза, посекундно вспоминая происшедшее.
А к нему уже мчались машины. Поднимая вихри развороченного снега, летели вездеходы.
Летчики, комэск, даже сам командир полка. Они что-то кричали, перебивая друг друга.
– Грейфер, сукин ты сын, мать твою в херувимские протопопы!!!! – размахивая пудовыми кулачищами, орал здоровенный, похожий на Григория Ивановича Котовского, украинец комэск Обжелян. – Все-таки сделал по-своему, чтоб тебе пусто было! Подь сюда, я тебе сейчас всыплю перца!!!!
Ему не дали спрыгнуть с крыла – подхватили на руки, понесли, принялись качать.
Грейфер отбивался – ему это было непривычно; он не ожидал ничего особенного за профессиональную работу.
Но его, словно настоящего героя, подбросили в воздух.
И боль в спине пронзила его с такой чудовищной силой, что он полностью потерял сознание.
5
К своему великому стыду, очнулся он в госпитале.
Попытался вскочить с неимоверно жесткой койки, но его стягивало что-то чужое, мешая двигаться.
На тумбочке остро пахли мандарины.
Пришел врач.
Немногословно объяснил, что от удара при посадке он получил травму позвоночника. К счастью, перелома не произошло, но какое-то время он должен лежать в тугой повязке.
Это не входило в его планы. Но делать было нечего.
Грейфера навещали сослуживцы.
Штурман и хвостовой стрелок, другие летчики, комэск. Однажды заглянул даже сам командир полка, хотя госпиталь находился в сотне километров от расположения части.
Приходила жена. Глядела укоризненно, поглаживая свой большой круглый живот. Брала его руку и прикладывала к себе, чтобы он почувствовал, как шевелится их будущий ребенок. Грейфер равнодушно ощущал какие-то толчки. Они его нисколько не волновали. Он отвечал односложно, еле поддерживая вялый разговор.