Камни в пыли. Виктор Улин
давно, еще до Великого кризиса – в то безоблачно солнечное время, когда даже аспидный пессимист вроде меня искренне верил, что сегодня уже хорошо, но завтра будет еще лучше– вот в те сказочные времена жена работала медицинским представителем в турецкой фармацевтической фирме.
Даже разбуженный, я до сих пор могу четко проговорить ее название.
«Эджзаджибаши», что в переводе означает просто «Главный провизор».
(Для тех, кто увязнув в полуграмотном Интернете, забыл русский язык, поясняю: провизором именуется аптекарь с высшим образованием. То есть выпускник фармацевтического факультета медицинского института. Вот моя жена Света – как раз именно провизор.)
Да, само воспоминание о тех днях напоминает фильм про принцесс и добрых волшебников. Российский бизнес легко и быстро набирал высоту, зарубежные фирмы без страха инвестировали средства в нашу экономику, и работа медпредставителя даже в турецкой фирме – не говоря о европейских! – была хорошей со всех точек зрения.
Сами турки, время от времени приезжавшие в Уфу для рекогносцировки, казались мне какими-то совершенно другими людьми. Европеизированные до предела, в строгих костюмах, они имели каждый по паре европейских дипломов, прекрасно говорили по-русски и по-английски – и в сравнении с ними я сам ощущал себя затурканным полутурком…
И навсегда запомнил высказывание одного из начальников московского представительства «Эджзаджибаши» – турка по имени Хаккы. Эти слова я уже приводил в «Африканской луне», но повторю еще раз, ибо в них заключена величайшая мудрость, отрицавшаяся в нашей стране целый век:
«Человек без денег – больной человек!»
На что даже основатель коммунистической партии и первого в мире Советского государства сегодня бы ответил:
– Тысячу раз вегно!
Курорт
Узнав из горького опыта, какая мука отправляться на отдых через Москву, мы принципиально решили лететь только из Уфы.
Предложенных направлений было немного. В Египет не хотелось: делалось дурно от одной мысли о жаре, что стоит там в начале июля. (Правда именно египетская жара стояла и в Уфе как раз в те дни, что я писал эти записки). Испания отпадала по причине визы: мы не укладывались по срокам. Правда, у жены, которая сейчас работает с датчанами и бывает по служебным делам за границей, имелась Шенгенская виза, но она давно истекла.
В самом деле, осталась лишь Турция.
Место, куда мы поедем отдыхать, выбирала жена: сам я, доведенный до безумного состояния перманентным поиском работы, давно решил, что буду отдыхать уже на том свете.
Но она разведала остановку на побережье и нашла знакомых, которые предложили ей неплохую турфирму. И после недолгих преобразований, которые математически можно назвать согласованием финансово-временного континуума, выбрала Кемер.
Для меня это слово абсолютно ничего не значило; до отъезда я ни разу не удосужился даже взглянуть на карту Турции.
Но обещание, что отель будет стоять на морском берегу, а с другой стороны его прикроют заросшие соснами горы,