Матрос. Виктор Улин
опасности.
Но однажды попался. Было тепло и, разморенный весенним солнышком, он уснул прямо в мягкой, почти по-летнему густой траве. И во сне почувствовал, поднимается в воздух. Когда-то давно, в прежней жизни его носила мама-кошка, ласково взяв зубами за загривок. Сейчас его схватили снизу поперек живота, очень жестко и неосторожно.
Он мгновенно проснулся и запищал, суча маленькими лапками, и даже попытался царапаться тоненькими, как иголочки, коготками, потому что ему не понравилось вторжение в свою жизнь.
На это не обратили внимания.
Просто затолкали в какое-то темное качающееся пространство.
– Ну зачем он тебе? – увещевала бабушка маленькую внучку. – Ты же все равно поиграешь и бросишь. Как черепаху…
Девочка, надув губки, упрямо пихала царапающегося котенка в корзинку.
– Или замучишь, как хомяка… Или перекормишь до смерти, как того воробья с больным крылышком… Спал он на травке и пусть бы спал. К нему мама скоро должна прийти. Молочком кормить. Увидит – нет сыночка, расстроится, будет искать его везде… ну сама подумай, разве это хорошо?
Внучка молчала, шагая впереди.
– Ну ладно, – вздохнула бабушка. – Все равно в сад едем, возьмем с собой. Пусть там живет.
Котенок сидел ни жив и не мертв, и слушал незнакомую речь людей. Его куда-то несли, переговариваясь на ходу. Потом раздалось множество голосов, и корзинка с резким стуком остановилась. Но продолжала качаться.
Отовсюду пахло железом, краской, машинным маслом и еще чем-то непонятным.
И вдруг раздался страшный вой, потом еще более жуткий грохот, скрежет, откуда-то повеяло едким дымом, и все вокруг, закачавшись еще сильнее, стало разворачиваться.
Дачный паром, стуча старым дизелем и растягивая низко над водой широкую дымную ленту светло-синего цвета, не спеша утюжил речную стремнину.
Примостив боком рюкзак с рассадой, бабушка, сидела на серой скамейке– рундуке. Внучка стояла рядом. По дороге к переправе ей удалось поймать вялую весеннюю бабочку. Сейчас, стиснув добычу в кулаке, девочка расправляла дрожащие крылья, желая увидеть их цвет. Бабочка сопротивлялась, предчувствуя близкую кончину. Наконец девочке удалось перебороть маленькое упрямое создание, и лимонное крылышко сверкнуло под солнцем. И тут же, оторванное, осталось в пальцах. Потеряв интерес, девочка бросила свою жертву за борт.
Жалостливым взглядом бабушка проводила мучительный полет изуродованного насекомого – хлопая тремя оставшимися крыльями, переворачиваясь и не имея сил набрать высоту, бабочка упала в воду. И еще некоторое время судорожным желтым огоньком трепетала на поверхности, пытаясь продлить свою жизнь. Потом ее захлестнуло волной.
Внучка брезгливо махала рукой, стряхивая прилипшее мертвое крылышко.
Корзинка, где вместе с куклами и тряпками сидел полуживой от страха котенок, стояла на палубе. Воровато оглянувшись, бабушка медленно наклонилась, не сводя глаз с внучки ощупью схватила теплое дрожащее тельце. Вытащила котенка и быстро сунула его подальше.
Котенок