Конец империи. Николай Андреев
поле вокруг Лендвила раскинулось море палаток и шалашей. Солдаты союзников были повсюду. Костры, гомон, песни – режим секретности тасконцы не соблюдали. Огромное воинство без малейших признаков дисциплины.
– Теперь я точно знаю, что арк в курсе всех приготовлений, – осуждающе проговорил Тино. – Этот шум слышен на расстоянии нескольких километров, а дымы видны и того дальше.
– У любой проблемы есть отрицательные и положительные стороны, – благодушно улыбнулся русич. – Нам бы встретиться с Саунтом и детально разобраться в ситуации.
– Никаких сложностей, – вымолвил Сол. – Я провожу группу прямо в штаб. Думаю, Крик сумеет убедить союзное командование в вашей компетентности.
– А могут возникнуть трудности? – поинтересовался Олесь.
Юноша заметно смутился. Отвечать на конкретно поставленный вопрос он не решался. Лишь спустя некоторое время, все тщательно обдумав, оливиец тихо произнес:
– Трения среди лидеров по-прежнему существуют. Каждый город выдвигает своего человека на должность командующего армией. Естественно, остальным это не нравится. После длительных споров был создан единый штаб. В его состав вошли семь представителей самых сильных родов. Именно они осуществляют сейчас управление многотысячным войском.
От удивления Стюарт даже присвистнул.
– Теперь понятно, почему вы топчетесь на месте, – усмехнулся шотландец. – Вот уж действительно – у семи нянек дитя без глазу.
В ответ Сол бессильно развел руками. По всей видимости, он придерживался такого же мнения. Но от него мало что зависело.
Путешественники миновали полевой лагерь союзников и подошли к стенам города. Сразу бросался в глаза широкий, заполненный водой ров. Значит, Саунт прислушался к их совету. В уме ему не откажешь.
За прошедшие три года в Лендвиле многое изменилось. Стены стали на полтора метра выше, появились земляной вал и частокол.
Впрочем, не ускользнули от внимания наемников и обгоревшие столбы. Внутри города исчезли целые кварталы. И хотя они постепенно застраивались, страшные следы сражения будут еще долго напоминать о себе.
Оставив друзей возле чудом уцелевшего барака, Храбров, Аято и Стюарт направились за юношей по широкой улице.
Пол заменил де Креньяна, который категорически отказался участвовать в любых совещаниях. Уговаривать француза никто не собирался.
Миновав несколько домов, путники повернули на запад и вышли к двухэтажной постройке со странным флагом на крыше. Его никак не удавалось разглядеть, но синий фон и белую полосу по середине Олесь видел отчетливо.
Возле двери расположились четыре охранника. Службу они несли безобразно. Двое дремали на скамейке, прислонившись к стене, а еще двое – болтали с девушками.
– Кошмар, – недовольно покачал головой самурай.
– Что поделаешь, – попытался оправдаться тасконец. – Мы ведь солдаты поневоле. Кто-то всю жизнь был крестьянином, кто-то техником, кто-то строителем или лесорубом. Только отчаянное