Ученик. Евгений Малинин
из пяти-шести нот, однообразно повторяясь, казалось, оплетала тело невидимыми живыми канатами, поднимая из глубин подсознания восторг и ужас неслыханных битв. Тон мелодии постепенно повышался, и вот в нее вступили баритоны. Я ничего не слышал, кроме этой завораживающей мелодии. Волосы на моей голове стали подниматься, как наэлектризованные. По ладони правой руки под рукавицей прошло покалывание, и в ее середине забилось невидимое сердце, подчиняясь ритму звучащей в моей голове мелодии. Меч у меня на боку резонировал в такт звуку, и его рукоять казалась размытой. Звук поднялся еще выше и в общее звучание стали вплетаться тенора. Рука в перчатке, словно подчинившись чужой воле, поднялась и легла на рукоять меча. И вдруг, взвизгнув дискантом, мелодия умолкла. Пальцы правой руки сомкнулись на рукояти и рука сразу успокоилась.
Мы выехали из-за поворота и увидели, что поперек тропы лежит здоровенное дерево, на котором восседает молодой парень, покачивая на коленях заряженный самострел. Ворон остановился шагах в пяти от препятствия и, задрав голову, заржал.
– Привет, – произнес парень, – вот и свиделись.
Леди не проявляла беспокойства, поэтому я, несмотря на свои сведенные на рукояти меча пальцы, ответил достаточно спокойно:
– Ну и что дальше?
– А дальше – все, – весело осклабился парень. – Слезай с лошади и снимай с себя все.
– Ха, Робин Гуд хренов. Ты что, думаешь, напугал меня своей пукалкой.
Парень озадаченно посмотрел на свой самострел и, подняв голову, заявил:
– Кольчужка мне твоя нравится, портить жалко. Придется бить тебя в глаз.
– Из твоей стрелялки не то что кольчугу, глаз пробить вряд ли удастся. И как ты думаешь, что с тобой будет, когда ты промажешь.
Тут, видимо, паренек окончательно обиделся.
– Над моими стрелами работал полный маг, мои стрелы мимо не летят, – вдруг заорал он. – А если ты по-хорошему не понимаешь, поговорим при свидетелях.
При этих словах из придорожных кустов вылезло еще человек восемь мужиков достаточно ободранного вида. В руках у них были обычные топоры, и только двое неловко держали грубо выкованные мечи. Мужики сгрудились позади своего предводителя, глухо ворча какие-то ругательства. Тот приосанился и грубо скомандовал:
– Ну, позубоскалил, хватит. Слезай, а то поможем.
Моя рука потянула из ножен Поющего, но тут мне в ухо быстро зашептала Леди:
– Погоди с мечом. Говори то, что я подскажу, только будь пострашнее.
Я выпрямился в седле и, грозно сведя брови, заорал:
– Как вы посмели, дерьмо безмозглое, заявиться в лес Золотой Погибели с оружием. Жизнь вам, конечно, опостылела, но не до такой же степени. Давно не встречали хозяйку леса?! Соскучились!
Мужики замолчали и робко попятились. Двое приложили правые ладони ко лбу и быстро провели ими до подбородка, не то умываясь, не то что-то стирая с лица.
Их командир мгновенно среагировал на изменение настроения своих подручных и, соскочив с лежащего