В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941–1945. Сергей Михеенков
так, мол, и так, такой-то запасной полк в составе стольких-то человек прибыл в ваше распоряжение… Генерал уже пожилой. Прошелся вдоль строя, внимательно осмотрел нас. Потом отвел комполка в сторону и говорит: мол, нам тут пушечное мясо не надобно, своих безоружных хватает, веди, говорит, дальше и действуйте там самостоятельно. Передал нашему комполка карты, указал, где занимать рубеж обороны. Разговаривали они тихо, не для посторонних ушей. Но я стоял крайним в первом взводе первой роты первого батальона и все слышал.
Ну, думаю, хреновые наши дела. Ну что мы, правда, за воинство? Не обмундированы даже. Кто в чем. Орава деревенская. Как будто на драку в соседнюю деревню пришли… Из оружия – одни винтовки. Из них половина учебных. Патронники рассверлены, стрелять нельзя. И зачем мы их к фронту волокли? Пугать, что ли, немца решили наши командиры этими рассверленными винтовками? Показать ему издали, что, мол, и мы вооружены? Но всем, даже тем, кто и без винтовки был, выдали по тридцать патронов и по три запала для гранат образца 1914 года. Когда запалы те раздавали, я спросил: а где же, мол, гранаты? Там, сказали, на передовой, там и гранаты, и винтовки, и пулеметы. На передовой, сказали, все получите.
Получили…
Правда, накормили нас. Выдали на каждую роту по кулю воблы и по два куля сухарей. Все это мы быстренько разделили. А я свое думаю: лучше бы гранаты раздали да винтовки, да к ним патронов побольше.
Повели. Долго шли. Несколько дней. Деревни попадались. В которой деревне остановимся, переночуем, подкрепимся. А из которой нас из минометов да из пулеметов обстреляют. Комполка все карту генеральскую теребил, видно, никак не мог понять: как же это, в тылу – и немцы. Специальные команды. Они глубоко проникали. То мост захватят, то дорогу перережут. Потери пока были невеликие. Мы почти не стреляли, боя не принимали.
Раз так вышли. Деревня впереди. Внизу речушка. Вдоль речушки сараи. На крыше одного сарая стоят три человека. Один в бинокль смотрит. Мы идем. И вдруг они кинулись куда-то вниз, и тут же оттуда длинными очередями стал бить пулемет. Это были немцы. Подпустили близко. Тут наших много полегло. Рядом со мной парень бежал, так я видел, как его убило.
Обошли мы эту деревню. Никто нас не преследовал. Такая вот война была.
Пришли в назначенное место. Окопы там уже вырыты были. Оружие тоже кое-какое. В основном старые, непристрелянные винтовки. Пулеметов ни одного. Минометов тоже. Ладно, думаю, хоть окопы надежные. Лопаток-то у нас не было.
Я перед этой войной в финскую воевал. Там оружие и снаряжение у нас куда лучше было!
Позиция для обороны была выбрана неплохая. Крутой берег. Внизу, под берегом, лощинка, болото, ручей. А за ручьем лесок. По опушке – немцы. В болоте навалено трупов. Раненые стонут. Это тех, кто до нас тут стоял, в атаку посылали.
Больше суток мы лежали в окопах. Ждали приказа. Ждали, что вот-вот и нас, вот так же, через болотце пошлют, под немецкие пулеметы. Раненые постепенно затихли. Видать, перемерли все. Начальство что-то молчало. На другой день с того берега немец начал кидать мины. И так